Вначале была темнота: мягкая и теплая, будто невесомое одеяло, и темнота была у НЕГО, она была им. Единый кокон со слабо бьющимся сердцем. В какой-то момент, словно дождавшись созревания, створки открылись и яркий свет резанул по глазам. Стало больно смотреть, будто впервые, – глаза ответили слезами. Больно дышать – изо рта выдался первый стон, рвущий легкие проходным кислородом. Больно стоять – тело казалось таким тяжелым и неуправляемым, что с первым шагом приблизилось к полу. Удар от падания запустил кровь и удары сердца стали такими громкими, сильными, хотелось протянуть к нему ладонь и сжать, чтобы успокоилось. ОН коснулся груди пальцами. Туманная дымка, сковывающая сознание, потянулась в разные стороны и ноги закололо тысячью игл. Снова стон и попытки растереть тело, коснуться поверхности пола, кровати и сжать воздух пальцами. Увидеть свою тень на стене и осознать. Ты – человек, ты жизнь, которая мыслит, двигается. Вероятно, ты двигался и раньше, существовал за пределами этих минут, а может и нет. Сделав неловкую попытку проползти вперед, он поддался человеческому желанию все систематизировать и определил себя мужчиной. Вероятно, больным. Может, я в больнице? – родилась здравая мысль, и он с облегчением выдохнул. Теперь все встало на места. Он болен, и он страдает от чего-то. Яркие буквы он замечает позже, когда появляются силы задрать голову наверх. К своему удивлению, понимает, что может сложить буквы в слова и прочесть.
- Август, - ещё одна попытка утвердиться в этом мире, зацепиться за него голосом. – Август. Август Ройс.
Чем больше попыток, тем легче получается. Потянувшись за матрас постели, он забрался наверх и лежал, впитывая ощущения. Глаза изучали стену, стол и компьютер на нем. В больницах есть компьютеры? Если так, то это очень хорошая больница. Интересно, что она лечит. Может, у него отказали ноги. Август пошевелил носками. Мурашки отступили и казалось, что ничего странного он не ощущал. Может, руки. Он потянулся ладонью по шершавой ткани к одежде и приподнял пальцами трусы. Осознав себя нагим, он впервые испытал тревогу, а вдруг кто-то зайдет. А с другой стороны, если он голый и вещи здесь, кто-то уже заходил. Август напряг руки и заставил себя сесть. Растянув резинку трусов в стороны, он приложил вещь к себе и оценил размер. Задумался, обязательно ли одеваться. Скорее всего, надо. Он хотел поискать регламент, правила нахождения в палате, но наткнулся взглядом только на книгу. Она лежала на столе и манила его, вынуждая встать и сделать первые шаги. А он как будто никогда прежде не ходил. Колени сгибались невпопад, а ноги заплетались. Приходилось себя заставлять, убеждать в полезности этого мероприятия, и с этим он неплохо справился, оказываясь у стола и прижимаясь к нему бедром. Книжка оказалась справочником медсестры. Должно быть, какая-то студентка-врач присматривала за ним и забыла. Вернув книгу на стол, Август заметил ещё одну комнату и понял, как сильно хочет в туалет и в душ. Хватаясь за углы и стены, шаг за шагом, что казалось ему смешным, он добрался до душа. Теплые струи воды рванули вниз. Август сделал погорячее и улыбнулся. Ощущения напоминали блаженство, а вода согревала и расслабляла мышцы. Он подставлял лицо и набирал воду в рот, выплевывая её и смеясь от щекочущего ощущения на языке. Наплескавшись вдоволь, напитавшись и поделившись  влагой, Август вытер лицо полотенцем и вернулся в комнату. Он даже не обратил внимания, как уверенно шел обратно. С трусами и штанами пришлось повозиться, координация желала лучшего и в отверстия он пока попадал с трудом. Натянув футболку, носки и непривычную обувь, Август убедился, что он в больнице. Слишком комфортная и неброская была одежда. Он бы нарядился иначе.
Посидев на кровати, Август смотрел в пол, насвистывая под нос. Он ждал, что сейчас один из датчиков с его кровати сработает и к нему придет врач. Ощущения подсказывали, что ему хочется есть, но он никого не торопил. У всего есть расписание, у завтрака тоже. Почему-то Август был уверен, что сейчас утро, а сам он просто упал с кровати. Он снова посмотрел на надпись, отвернулся, а потом вернулся глазами к словам.
- Август, - снова произнес он. Имя ему нравилось. Он будто что-то приятное прокатывал по языку. – Восемнадцать. Медбрат.
Озарение выскочило изо рта победным смешком. Так это и правда больница! Только болеет не он. Здесь он работает. Но почему тогда он так плохо себя чувствовал в самом начале. Может, была тяжелая смена или же он сам заболел. Где тогда его бейджик. Как он вообще посмел сидеть, когда кому-то нужна его помощь. Он поднялся и решительно направился к выходу. Толкнув дверь от себя, понял, что ошибся. А на себя дернуть не мог, потому что никак не находил ручку. Дверь вообще казалась странной, будто бы тяжелой и грозной. Она беспокоила, она не хотела сдвигаться, даже когда Август зацепился за нее пальцами и попробовал дернуть в сторону. Её словно держал замок, удерживающий Августа взаперти.
- Эй! – крикнул он и заколотил кулаками. – Эй! Вы меня слышите?

Август стучал по двери надеясь, что его услышат. В больнице всегда много людей и медсестры на посту. Вероятно, это как раз была она, рыженькая медсестра с огромными глазами. Август прижался лбом к оконцу и напряг все свои навыки чтения по губам. Даже постарался двигать губами, чтобы помочь себе.
- …ажи… ся, - Август похлопал глазами и попробовал еще разок. - …ойся.
Для результата необходимо было подумать и соединить звуки и обстоятельства, в какие он попал, вот только то ли мозг усох, то ли его неизвестная болезнь так влияла. Август всячески пытался себя оправдать и снова подергал дверь.
- Да откройся же… - заворчал он, начиная заводиться от собственной бесполезности и краснеть оттого, что на него сейчас смотрят. А дверь взяла и открылась, представляя Августа взмокшим, слегка растерянным и произносящим:
- Блин.
Он тут же смахнул челку со лба и улыбнулся, протягивая ладонь для знакомства.
- О, привет, тоже без бейджика?
То, что перед ним коллега, Август понял сразу. Она была в такой же униформе, коричневый низ, забавные мягкие тапочки, чтоб не шуметь и не мешать спать пациентам, светлый верх. Не слишком практично, зато удобно в этом работать.
Девушку Август не знал, потому угадал в ней новенькую. Ему тогда и мысли не приходило, что все наоборот. Он улыбался ей своей солнечной улыбкой и разглядывал, насколько позволяли приличия.
- Меня зовут Август. Я вчера, кажется, перебрал. Вечеринка была по поводу моего устройства? – он скромно засмеялся, стараясь показать этим неловкость и смущение, будто бы он такой активный весельчак, ходит на вечеринки, только никогда ранее с ним такого не случалось. – Совсем не помню, чем все закончилось.
Он посмеялся, забывая подумать, что как все началось тем более не помнит, но это его не заботило. Он посмотрел по сторонам и подумал, что знает куда идти. Надо прямо, а там уж по навигации разберется. Сперва надо найти главного, начальника или руководителя, потом получить бейджик (вот зацепился за него и никак не забудет, будто без бейджика не станешь медбратом), а потом уже искать больных.
- Тут всегда так тихо? Наверное, это отделение реанимации, - предположил Август и пошел вперед. – А где я могу найти главного? – спросил он, оборачиваясь на девушку. – Или главную? Кажется, меня ждет выговор.
Как неловко признаваться, что только устроился, а уже накосячил, но если они коллеги, то точно праздновали вчера вместе и, возможно, девушка сможет войти в его положение. Красные уши загорелись вместе с щеками. Это ж надо было попасть в такую странную ситуацию.

Было так странно ощущать от себя тревогу, а от девушки напротив - снисхождение. Будто бы для нее прогуливать работу – раз плюнуть, особенно по причине напилась и забыла. Конечно, можно было представить, что начальник пьет и похуже, надо же как-то снимать стресс после тяжелого рабочего дня, а потому на первый взгляд стоило и не так сильно волноваться. Только в Августе тревожная кнопка звенела звонко, а сам он был самым виноватым работником месяца. Хоть делай фотографию и вешай на стену рядом с почетными. Только те улыбаются, а Август смотрит жалостливо. Такая фотография со звуком, смотришь и слышишь, как скулит.
- Не перебрал? – его брови изогнулись дугой и он усмехнулся. Эта Алиша ему явно льстила или не понимала всю степень его беспамятства. – Жалко, с бейджиками  удобно.
А вот про вечеринки она странно сказала. Ведь как нет, если была, и Август точно там пил. Назовите еще причины, по котором он мог не помнить, как очутился в палате голым.
- А, - протянул он тихо, догадываясь, что они в хирургии. Раз не в реанимации, то где еще. Мозг отчаянно хватался за соломинки, пытался объяснить происходящее и по-дурацки радовался отсутствию выговора. Какое облегчение.
- Станция? – Август махнул рукой на стену. – Это новую железную дорогу тут отстроили? Уау.
Странно, что он работает медиком на станции. К тому же он не слышит ни звука поездов, ни объявления маршрутов. Может, она только строится, и они лечат работников. Всякие растяжения, переломы, гвозди в пальце достают и обрабатывают раны йодом.
- В смысле? – засмеявшись, Август махнул рукой. – Я и дома посплю, зачем мне здесь…
Девушка прихватила его под руку и завела очень интимный разговор. Август это по интонации понял и еще сильнее засмущался, запинаясь на месте. Вид открывался красивый. Под куполом так светло, словно яркое солнце прожигает лучами, а внизу райский сад. Комфортная среда для выздоровления любого человека.
- Ну как не помню, - начал было Август, а потом язык прикусил и на нее уставился. О чем она вообще. Что значит не помнит. Как вообще можно чего-то не помнить.
- А. А. А. – он придержался рукой за перила и посмотрел вниз, испуганно восклицая. – Этот мост… Он, он прозрачный! Зачем кому-то делать его прозрачным?!
По нему совсем не хотелось идти, хотелось обратно. Там, в комнате он один и все предельно ясно. Август Ройс, восемнадцать, медбрат. А девушка тянула его вперед к каким-то людям без памяти, предлагала есть и пить. Август будто смирился, замолчал и перестал задавать вопросы, шел за ней вперед и смотрел с опаской под ноги. Он ничего не понимал и пытался с этим справиться, но когда Алиша, если это настоящее ее имя, задала ему вопрос о профессии, у него похолодели пальцы и он посмотрел на нее серьезно:
- Алиша. Ты можешь ответить мне честно? Я… болен, да? – он покрутил пальцем у виска и посвистел.
Чем не способ скорректировать болезнь. Августу это показалось более чем логичным, но он тут же испугался, что если его логика может не сойтись с другой и тогда он точно чокнутый.
– Шизофреник, - произнес он и почти не испугался диагноза. - Это все больница для поехавших, а ты доктор?
Тогда почему у него с доктором форма одинаковая. Наверное, чтобы влиться в коллектив и выявлять прогресс.
- Тогда ты и сама знаешь, что у меня за профессия, - сказал он и нахмурился, сжимая губы в узкую полоску и планируя сурово молчать. Если он больной, то что же ему теперь делать. К такому его не готовили.

- Д-да, я пытаюсь, - Август тут же задрал глаза к потолку в виде купола, сощурился от разливающегося света и представил, насколько тут на самом деле высоко. Неужели здесь целый город безнадежно больных. Только болезнь могла объяснить и его тотальную забывчивость, и слова девушки, но только не те, которые она произнесла дальше и от которых на коже волоски поднялись дыбом. Быть такого не может, такое могло случиться только с ним. Он нервно сглотнул и заозирался, а ладошки ужасно вспотели и ему было неловко вытирать их о свои штаны.
- Нет, - сохраняя остатки самообладания и недюжей смелости отвечал он, а сам где-то глубоко в себе корчился от страха и отчаяния. – Покажи мне все.
Ему не хотелось верить в криокамеры и сны, после которых в голове пусто и ни одного крючка, чтоб зацепиться и понять кто ты на самом деле. Ее слова слишком похожи на фантастическую сказку, к которой он не был готов. Ему хотелось четкого объяснения, зачем им эти камеры, какой сейчас день и год, даже час с секундой, почему Алиша не доктор, а биохимик и обманывает ли она его, а если да, то зачем. Чтобы это узнать, ему пришлось довериться инстинктам и шагнуть в лифт. Кабинка тихо загудела и её тонкие, едва ощутимые вибрации, прошлись по его трясущимся ногам.
- Ладно, - а что ему еще ответить. Рассуждая внутри себя, Август пришел к выводу, что его согласие не учитывалось, когда он забирался в эту камеру, иначе бы он был рад увиденному. Даже если память отказала, подсознательно он бы тянулся к новому с удовольствием. Пока что страха было больше, тяжелые полные штаны. Он скосил глаза на Алишу, единственную, кто мог ввести в курс дела. Она могла обмануть или же доказать, что фантастический сад внизу – это реальность.
- Лучше бы, - сказал он тихо и прижался головой к стеклу. – ты меня разыгрывала. Если сейчас признаешься, я даже не обижусь.
Он отвел взгляд, но перед глазами у него стоял ее портрет. Рыженькая девушка с детским лицом, усыпанным веснушками. Если она биохимик, то он танцовщица и довольно хорошая. Сделав шаг из лифта, Август уставился на сад и замер. Если не считать, что в памяти у него сплошная дыра, то он хотел сказать, что никогда такого не видел. Огромный и заросший сад с большими пахучими цветами, пестрыми и красивыми, вызывающими желания скинуть обувь и убежать в вглубь, создавал ощущения крошечности всех остальных. Любопытно, насколько внутри сада тесно и проникают ли туда лучи солнца, светящего из-под потолка так ярко, что можно загореть. Какое удивительное место, как бы отсюда скорее уйти и рассказать о нем другим. Август вытянул ладонь вперед и посмотрел еще раз наверх, стараясь оценить сложное устройство крыши.
- Наверное, мне стоит согласиться поесть, - заговорил он снова, нехотя разлепляя губы. Голод, как оказалось, чувство реальное, и оно стало проявляться все ярче. – Еще не поздно попроситься сходить за едой?
Он опустил руку и посмотрел на девушку виновато. Не хотел он быть тем человеком, с которым надо нянькаться, но у него пока что было больше вопросов, чем ответов.
- А ты знаешь, зачем мы здесь? – он сделал несколько шагов в сторону, разглядывая двери. – И когда уже можно домой?

Короткий кивок и попытка запомнить. Было сложно, потому что ориентиров не существовало. Он пытался запомнить, ориентируясь на цветы и кусты напротив, однако в один момент заметил, что они повторяются. Топографический кретинизм, как вам такое, зря не схватил девушку за руку. Август не был к нему готов, поэтому поднял голову вверх и сделал вывод, что холл круглый, а значит, если потеряется, стоит пробежаться по кругу, и сейчас лучше не отставать.
- Понятно, - легкий кивок. Они работают на территории, куда еду доставляют редко и в большом количестве. Для этого и нужны полуфабрикаты. Обычная еда бы портилась за время. Август представил станцию, на которой был, постарался посчитать и людей, и объемы, из-за которых надо было пользоваться полуфабрикатами. Не сходилось, и Август не мог понять, в чем именно. В количестве работников или во времени. Если их станция далеко в океане, и их задачи изучить дно.
- Как это? – от удивления у Августа рот открылся. Ладно, не помнить что-то из прошлого. Возможно, было массовое отравление, приведшее к потере памяти. К тому что проблема намного серьезнее, его не готовили. От очередного нервного потрясения у него похолодели ноги и кровь отошла от лица. Белый, как лист, Август обреченно шаркал ногами за Алишей, и слушал ее чудесные в кавычках предположения. Добила она его тем, что выхода нет, и он как стоял, так и сел на пол. Хотелось бы ему думать и кричать или ронять горькие слезы, но тишина, стоящая в голове, угнетала больше.
- Я сейчас. Дай мне пять секунд, - прошелестел он и поднял ладонь вверх, опустив голову вниз. Он пытался начать с начала. Значит, их тут больше десяти, они все без памяти, не знают, чем занимаются, выхода нет и тут не плохо. Действительно, больше похоже на социальный эксперимент. Видимо, Август решился на него самостоятельно. Еще бы знать ради чего.
Он потер лицо, похлопал себя по щекам и поднялся. Впереди виднелась кухня. Слово «кухня» уже звучало оптимистично.
- Август Ройс, восемнадцать, медбрат, - отчеканил он каждое слово и зашел внутрь. Кухня была большой и сверкающей, как на корабле. В кладовке, забитой едой, звенела надежда на сытое будущее. Любопытно, сколько надо съесть квадратов, чтоб тоже стать квадратом. Алиша вводила в курс дела, а Август старался изо всех сил запомнить. Ему бы записную книжку, потому что с первого раза информация быстро перемешалась и запомнилось только последнее.
- Давай его, - он кивнул на черный. – Раз бодрит. И сладкое. Кажется, моему мозгу оно сейчас необходимо.
Оперевшись о косяк, Август смотрел на стеллажи в полуфабрикатах. Их много, людей мало. Их оставили тут на много лет. Еще бы разобраться где это тут. По ощущениям – не качает. Значит, не на поверхности воды. Больше в голову ничего не пришло. Август даже постучал по ней пальцем, но мыслей так и не родилось.
- А чем ты тут занимаешься? – спросил он. – Это полезное дело?
Его точно полезное. Если нужен медик, значит есть возможность травмы. Возможно, кто-то выполняет опасную работу. Август попытался представить, и исходя из огромного сада предположил, что самая частая, удар деревянной палкой от граблей по лбу.
- Кто еще здесь есть? Они занимаются важным делом? Эти дела связаны?

Наличие врача – это очень хорошо. Значит Август не будет одинок, у коллег всегда найдется тема для беседы. Если они и правда коллеги, а не два самозванца-шизофреника, которые должны исправиться и чего-то достичь, чтобы их однажды выпустили из такой уникальной станции\больницы. Хотелось познакомиться с ним и узнать, чувствовал ли он такое же сомнение, ставил ли себе диагнозы и как пытался справиться с травмирующими новостями. В итоге, справился ли. Август очень боялся, что так и не примет эту реальность за правду.
- Хороший иммунитет, - прошептал он и оторвал взгляд от пальцев, которые заламывал и крутил, ожидая тот самый черный. – Я не уверен.
На счастье Августа, Алиша взяла кормление пришибленного медбрата на себя. Должно быть, посчитала, если сейчас не накормит, спасая от голодной смерти, то в будущем может остаться без медицинской помощи. Вот им тут всем повезло. Нелюдимый врач и трусливый медбрат. Та ситуация, с которой раненные пациенты должны бегать за помощью сами. Август с этим мысленно не согласился. Он станет хорошим, достойным человеком, которого все будут уважать. Сложив пальцы в кулак, он стукнул себя по ладони и глубоко вздохнул, отставляя моральные дилеммы на потом. Сейчас стоило уделить время знакомству с обстановкой. Он запоминал расположение посуды и кивал, разглядывая печки. Интересно, что посуда была железной. Наверное, она становилась очень горячей от тепла. Август покрутил головой, но так и не заметил ни одной прихватки. Это другая печь, что ли, не такая обычная. Если она сделает из кубиков полноценные блюда, то точно необыкновенная. Вот так сунешь кусочек, посчитаешь до десяти и в руках окажется торт. В фантазии Августа разве что.
- О, - выдавил он из себя, осознавая огромную значимость этой девушки. Она исследует еду и выращивает организмы, пытаясь лекарство придумать, а сейчас она для Августа есть готовит. Наверное, ему стоило проявить самостоятельность и запретить с собой так нянькаться.
- Звучит очень убедительно, - попытался описать он свой восторг и удивления. Как оказалось, на станции существовала армия ученых. Почему-то они начинали с простого. Создавали лекарства, выращивали петрушку и даже хотели засадить её в саду. Август понимал, что это очень важно, но также понимал, что это уже было сделано давно кем-то неизвестным. Возможно, он что-то упустил и эти люди создавали лекарства из петрушки. Вот оно общее. Тогда зачем им художница. Рисовать схемы или зарисовывать листья петрушки. Здесь сходилось. Астроном и воспитатель же ни в какие ворота. Или они по проекту «петрушка в космосе» и «воспитание петрушки» проходят. Август растерянно улыбнулся и кивнул.
- Да, не запомнил, - признался он. – Спасибо за подсказку.
Осталось только не забыть имя своей спасительницы. Август смотрел на нее, как она управляется с тарелкой и кружкой, и конечно же слушался. Тарелка не была горячей. Август сперва взялся за неё с осторожностью, а потом понял, что зря боялся. От кружки же исходил приятный запах. Август склонился, понюхал и осторожно перебирая ногами, добрался до столовой.
- Ладно, я попробую. Другого-то нет, - он виновато улыбнулся и потыкал вилкой в один полуфабрикат, отламывая от него кусок и отправляя в рот, затем второй. Поморщившись, старательно теребя языком по небу языком, он растянул губы в широкой улыбке.
- Это похоже на нормальную еду. Вкусно.
Желание поскорее утолить голод было таким ярким, что Август хоть и стеснялся, но не забывал быстро метать вилкой еду в рот. Оживившись, он озадаченно посмотрел на девушку.
- Склад? – надо же, почему не в комнате. – Там личная ячейка или просто вещи для всех?
Август задумчиво посмотрел на платок, хлопая глазами и оценивая его полезность, а потом кивнул. С такими волосами необходимо украшение, иначе они будут лезть в глаза и рот.
- А кто положил? – решил уточнить он. Может, родители или коллеги со станции. – Спички? Разве ими кто-то ещё пользуется.
Зачем спички. Почему спички. Дрожжи для работы, косынка для удобства, спички для вопросов. Август не заметил, как опустошил тарелку до последней крошки. Повозив по ней вилкой, он отложил тарелку в сторону и потянул к себе кружку.
- На складе можно взять только свое или можно и чужое? Вы тут распределяете вещи или все личное? И… - он сделал небольшой глоток, пожевал губу и потер хмурые брови. – Насколько тут все оптимистично настроены, что изобретут лекарство из петрушки. Как я понял, это заставит кого-то нас выпустить, да?
К напитку хотелось попробовать сладкое. Август потеребил упаковку синего и запихнул его целиком в рот, удивленно моргая и жуя. Оказывается, это тоже вкусно, хоть и ни на что не похоже.

Разноцветная еда с точки зрения психического спокойствия - прекрасное решение. Если сегодня ты полон оптимизма, то лучшим блюдом станет желтый брикет, чувствуешь себя азартным, то мешай из красного суп, зеленый для тех, кто испытывает равновесие и так далее. Теория Августа могла бы подтвердиться со временем. Сейчас он испытывал смятение, и еды хотелось коричневой, в коробочке и с жирным соусом. Еда в тарелке казалось пресной и диетической, будто у всех здесь потенциально могли разболеться животы при употреблении хотя бы масла.
- Я положил? – рот Августа освоил сладость и после двух глотков напитка, непривычного на вкус, разлип для очередных вопросов. Ситуация была такой запутанной. Вещи есть, положил или он, или не он. Возможно, разницы никакой в том, кто положил, главное их наличие. Хотелось бы знать, чему стоило радоваться. Тому, что на складе будет лежать одежда, еда или бесполезные вещи, тому, что они вообще были у людей. Если вещи есть, значит, они откуда-то взялись. Если это не Август положил, то другой человек. Если появятся еще вещи, то это точно не Август положил. Если он еще немного будет думать на эту тему, то взорвется.
Приняв на веру основные правила маленького общества жадничать и прятать по норкам, Август кивнул. Тоже будет, раз так принято. Еда - не личный предмет, поэтому Алиша так щедро накормила, оказав гостеприимство. Спички же личный. Август и не расстроился, они ему были незачем, ему не нравился запах горелого дерева.
- А может вашей задачей создать то самое лекарство, которое никто бы в простых условиях не создал бы, - предположил Август, демонстрируя свое богатое воображение и замаскированные под оптимистичные мысли о вымирании. Для создания чего-то особенного нужна замкнутая система. – Не списывай петрушку со счетов.
Он улыбнулся и послушно собрал посуду. Без Алиши найти посудомойку было сложно.
- Вон в ту это в серую? – спросил он и заглянул в холодильник. – Нет. Вот в эту серую?
Дверцы были одинаковыми, а содержимое разное. Найдя ту, что открывалась сверху, Август победно хмыкнул и запихал посуду внутрь, расставляя каждый предмет в правильную ячейку. Хотелось нажать кнопку перед закрытием, но ее Август не нашел. Испытав легкий диссонанс, он постоял рядом с посудомойкой, ожидая, что она сразу же зажжужит, но ничего не услышал.
- Ладно, - Август смирился с тем, что совсем тут ничего не понимает, и решил поспешить за Алишей. С посудой разберется кто-то другой, кто придет есть. Их же тут больше десяти.
Склад оказался совсем близко. Нужно было пройти вокруг сада немного и вот вход. Еще бы табличку большими буквами повесить, было бы проще его найти, а то как слепой котенок тюкаешься по щелям, в надежде, что здесь вход.
- Я сыт, - ответил Август на вопрос и только потом подумал, что скорее всего его спросили о моральном состоянии. В глубине души Август бы сказал никак. Он пока не понял, страшно ему до желания умереть или он вдохновлен возможностью поучаствовать в эксперименте во имя создания лекарства, петрушки и невесть чего еще. Ему очень нравилась должность, будь на нем сейчас бейджик, Август бы его нежно погладил. Алиша тоже была очень приятной собеседницей. Если здесь все такие хорошие, то существовать можно. Особенно, обретя толковый смысл жизни, который захватит до самой последней клетки тела, тянущейся к знаниям. Остальное обдумать он пока не успел.
- И допускаю, что в шоке.
Склад удивил техническим оборудованием. Не надо искать свою коробку и подбирать ключик, все сделает за тебя невидимый поисковик. Только предоставь отпечатки пальцев. Август приложил ладонь в выемку и спросил у Алиши:
- А руки здесь еще никому не отрубали?
Если нет, то на складе пока не было ничего действительно ценного. Что есть ценность для этого места. Август снова завис, пока не понял, что к шкафчику с этим номером надо было дойти ногами. Удобнее было бы, если б из стены или с потолка сразу падало содержимое в руки. Пару шагов к подсвеченной ячейке показались вдруг долгими. Как будто он сильно испугался, хотя на самом деле это было не так. Дернув дверь, Август уставился на вещи.
- Эм, - произнес он и вытащил сперва розовую флейту, а затем книгу сказок. – То ли я девочка, то ли здесь какая-то ошибка.
Сунув флейту в карман, он прочел название книги, затем заглянул в середину и постучал краешком себя по лбу.
- Зачем медбрату класть флейту? Если это сделал я, то смысл мне не ясен. Если кто-то другой, то он явно с чувством юмора.
Или же издевался. Вероятно, Август верил в чудеса, вот над ним и посмеялись. Вот только почему сказки австралийские. Августу это ничего не говорило. Показав Алише все свои сокровища, он натянуто улыбнулся.
- Странно как. Я не похож на любителя розового.

Отредактировано August Royce (2022-02-09 00:00:09)

Странным показалось, что его новаторская, пусть и жестокая идея, вызвала смех девушки. Если замки открываются по отпечаткам пальцев, то стоит их беречь и не давать свои руки никому. Конечно, всегда можно обойтись мирным путем, элементарным принуждением. Август поджал губы и тоже улыбнулся, растягивая их в стороны. Он бы не хотел оказаться в таком положении.
- Да, - подтвердил Август и покрутил флейту в руках. Розовая с короной, будто чья-то детская игрушка, а не настоящий инструмент. Зачем медбрату такая вещь, ему было невдомек. Вкупе с книгой, похоже, что Августу в будущем понадобится лечить детей. Или, как вариант, утешать взрослых звуками музыки и пересказами сказок, если на станции плохо с медициной. В качестве легкого обезболивающего. Алиша словно читала по его лицу и облекала мысли в слова.
- Да, наверное, - он достал флейту, покрутил ее в руке, ощупывая пальцами дырочки и удивленно вскинул брови. - Как нет?
Август не мог себе представить место без художественной литературы и нормальной музыки. Голове нужно расслабляться, брать паузы для покоя не только тела, но и души. Он протянул девушке книгу:
- Подержи, пожалуйста.
Перехватив флейту двумя руками, Август облизнул немного губы, слегка растянул уголки в стороны, прижал их к дырочке инструмента, и привычно, словно делал это сотни раз, дунул, высвистывая первые три ноты. Всего три, а эмоций от них на целую мурашковую волну, словно в бочонке памяти что-то кувыркнулось и больно ударилось о стенки черепа. Август помедлил, опуская флейту вниз, и прижался спиной к стене. Сердце гулко билось и хотелось еще сыграть, нарушая тишину резкими звуками, только память подводила, и Август совершенно не помнил ни одной мелодии. Ни нот, ни песен. В ячейке памяти, связанной с мелодиями, зияла черная дыра. Август сжал крепче инструмент и снова спрятал его в штаны.
- Не помню, спрашивал ли я, а ты здесь сколько уже живешь? – он протянул руку, чтобы забрать книгу. – И есть ли тут лидер, который распределяет задачи. Мне тут так и надо жить, изображая медбрата, да?
Ему и самому не нравилось слово «изображая». Конечно же, ему хотелось быть им. Уважаемая профессия, которая поможет ему выжить в любом обществе.
- Тогда я все понял, - он робко улыбнулся. – Спасибо за экскурсию. Если, конечно, тут нет еще чего-то, что я должен знать. Комнаты с акулами или котиками.
Попытка пошутить вышла скомканной. Он обвел девушку взглядом и снова потупил в пот.
- Честно говоря, я бы хотел вернуться в комнату. Мне надо переварить случившееся, - признался он, испытывая одновременно и сильную усталость, и чувство вины. Девушка на него время тратила, а он не может ей в ответ ничего дать.
- Такая каша в голове.
Это пока.
- Спасибо.
В будущем, Август надеялся, что окажется ей полезен и отплатит за ее доброту сполна.