Джон Прайс, по случайности, оказался в этот момент на своем рабочем месте. Он уже понял, что игнорировать назойливые сообщения Станции не получится - если эта стерва требует от тебя что-то где-то прибрать, что лучше сделать это как можно скорее, иначе она дыру в твоей голове простучит своими "...напоминаю, пробудившийся Джон Прайс!.."

- Ну и что там, кто-то уронил крошки в библиотеке или не убрал книжку на место? - громко спросил он Персефону, заходя в библиотеку с одной лишь тряпкой не первой свежести. Джон не ожидал встретить никого, он начал насвистывать под нос какую-то мелодию, потом повертел головой по сторонам... - Ну и где тут твой восточная сте... Твою же мать!

Уборщик отнюдь не был парнем пугливым, но встретить рослого мужика в библиотеке никак не ожидал. Это вам не мелкие пигалицы, которые вечно туда-сюда носятся. Разве виноват он в том, что от неожиданности его шатнуло прямо на стеллаж, из которого одна за одной посыпались книги: какие-то на пол, какие-то на стол рядом с Элвином. Из какой-то из них торчал желтый уголок - может, страница оторвалась, а может, кто-то из Пробудившихся оставил в книге закладку.

- Твою же мать! - повторил уборщик снова и закатил глаза, уже предвкушая очередное "... Джон Прайс, незамедлительно явитесь в библиотеку". - Шел бы ты отсюда, брат. Это же тебя Перси в медотсек призывает?

Только теперь он увидел пятно на рубахе парня.

- Давай так договоримся: после медотсека ты идешь сюда и сам вытираешь, что здесь напачкал, чтобы эта сука Перси заткнулась. А я никому не говорю об этом, - Джон кивнул на руку Элвина.

Собрание, кажется, всё еще звучало у Алиши в голове. Будто внутри черепной коробки теперь всё время будут переругиваться какие-то левые люди. Причем почти круглые сутки и только о бесполезной ерунде. Спала из-за этого девушка крайне плохо, обдумывая, что теперь после произошедшего думают о ней жители станции. Сумасшедшая? Принижающая людей по признаку профессии? Странная? Почему-то самая очевидная мысль, что многие её попросту теперь считают зазнайкой в рыжую голову так и не дошла. Ну она же не такая, верно? Не могут такого о ней подумать!

Встав пораньше, девушка как обычно пошла умываться и заметила в зеркале под двумя ярко-синими глазами два не таких ярких, но тоже синих пятна. Да уж, такими темпами от синяков под глазами она точно не избавится...

Как бы побороть эту бессонницу чертову? Надо скорее закончить эксперименты со спиртом... - мечтательно подумала Алиша, пока пыталась привести в порядок кудри, которым явно не хватало каких-то специальных средств. Да уж, до шампуней специально для кудрявых волос им еще эволюционировать и эволюционировать, а пока научиться бы хотя бы мыло делать, пока оно у всех не закончилось.

Девушка зевнула, забив на попытки как-то уложить волосы. Хорошо, что у нее был отличный платок, который, судя по раскрасу, она оставила себе сама, как напоминание о родных краях. Завязав волосы платком в хвостик, ученая вернулась в комнату. Пролистав снова свою книжку - это уже стало своеобразным ритуалом при пробуждении, проверив в компьютере, не изменились ли досье и не добавились ли новые, она пошла взять какой-нибудь полуфабрикат на кухне.  Хорошо, что у Джонни так и не получилось заманить всех завтракать вместе, иначе пришлось бы видеть людей, взаимодействия с которыми Алише хватит теперь, пожалуй, на лет сто вперед. А в такую рань кухня никому вообще не интересна. Сжевав один сладкий, приятный "синий", запив его не таким приятным "черным", в происхождении которого девушка была уже уверенна где-то на девяносто семь процентов, ученая вздохнула и направилась в библиотеку. После собрания она еще посидела в лаборатории, пытаясь устаканить нервишки, и убедилась, что была права на счет одного из полуфабрикатов, но почему-то после собрания ей впервые не захотелось делиться своей находкой со всеми, кого она видела. Никто на собрании ей не сказал, что хочет это знать, остальные ничем не делятся. Так какой смысл? И без этого знания всем живется неплохо. Съедобный и ладно.

Следующим пунктом назначения после столовой, подарившей скудненький завтрак, была библиотека. На фоне Перси что-то опять ныла про медотсек. Наверное, опять эта Эрин пыталась убиться об лестницу. То, что там говорилось не про Эрин, а про Элвина, как-то прошло мимо ушей Алиши, старательно прикидывавшей, как рациональнее перетрясти книжки и по какому методу их стандартизировать, тьфу, расставить и составить каталог, короче. Мысли успокаивались, в голове возникал четкий план... Что там лопочет кто-то, неважно. Главное, книжки, и.

- Что тут за хрень? Я пропустила сообщение о новом собрании? - удрученно пробормотала Алиша, глядя на мужчин, оккупировавших библиотеку. Это была её библиотека, черт возьми. ЕЁ! Второе любимое место после лаборатории. А теперь и  до нее добрался общестанционный кошмар. - Вы чего тут устроили? - нахмурилась она и привычно посмотрела сердитым взглядом на всех присутствующих снизу вверх.

Как обычно, то, что все трое мужчин были минимум на голову выше, её ни капли не смутило. Зато теперь стал понятен вой Персефоны. Элвин стоял с окровавленными руками, которые, видимо, стали инструментом для внезапного желания порисовать... Что за??? Наверное, он всё же псих... Еще и книги по всей библиотеки раскидали.

- Вы тут что, дрались? - с ужасом спросила Алиша, разглядывая внимательно развалы книг, кровавые руки и испуганное лицо Августа.

И её смущал даже не сам факт драки, она сама бы с удовольствием кого-нибудь стукнула после вчерашнего, скорее то, что это сделали в БИБЛИОТЕКЕ. Элвин же сам хотел навести здесь порядок, так какого черта он тут творит?! Дерется и рисует на стенах? Может она всё же уснула и ей просто снится какой-то дурацкий кошмар?

Отредактировано Alisha Cavendish (2022-01-24 22:32:05)

Джон, может, и рад был бы убраться, да не все так просто.

- Думаешь, мне улыбается с тобой тут торчать? Я бы и шел, - хмыкнул он, - да эта тварь будет долбить мне по мозгам, что в библиотеке, видите ли, напачкано, до тех пор, пока кто-нибудь не приберется. Так что давай, - Джон подкинул тряпку в воздухе так, чтобы агроном мог ее перехватить. – И постарайся больше не гадить там, где жрешь. Образно говоря. Она, кстати, про медотсек тоже будет вопить, пока ты не явишься. Сука она, - с чувством закончил уборщик, разворачиваясь и переступая через какую-то книжку.

По девчонке он только мазнул взглядом, коротко салютнул и скрылся за дверью. Подрались, ага. Пусть они тут сами разбираются.

- Буду нужен – пиши на комп. Джон Прайс, уборщик.

Из-за того, что сам был почти в осаде, Август совсем не заметил как за спиной оказалась Алиша. Он обернулся на неё, сохранив на лице выражение ужаса, и похлопал ресницами. Можно было подумать, будто в библиотеке страшное показывали, красивое, однако внутреннее чувство подсказывало, страшное будет позже. Легко поставить себя на место одного из бородачей и негодовать за них. Тот, что в левом углу ринга, в белых трусах, настоящий скандинавский мачо, а в душе живописец, злился на незваных гостей. Ещё бы, у него муки творчества, он только взялся за портрет, убив при этом себе руки. В другом углу – тоже мачо в белых трусах, которому искусство, вопреки всем возможным ожиданиям, оказалось не близко, и он бросался ветошью, требуя немедленно прекратить безобразие. Оба они не хотели прогибаться и уступать друг другу, но над ними довлел ноющий и доставуючий голос Персефоны. Августу слушать ее напоминания было неприятно, и он мог прямо сейчас взять своего первого пациента и потянуть его за больные места, то есть руки, в медпункт клеить пластыри и дуть на ранки.

- Нет, не дрались, они братья. А тут, - ожил Август и показал обеими ладонями, занятые книгой, на мужчин, а потом чуть в сторону. - Тут вот искусство.

Практически наскальная живопись, которая совсем не нравилась стене. Должно быть, кровь попала на контакты, и больнее всего приходилось системе, а не Элвину, точно, Элвину. Элвин – это тот, что с бородой. Тот, что слева. Тот, что напачкал тут случайно и получает за это всплеск человеческой заинтересованности. «Вы окружены, мистер Элвин, сдавайтесь», - посмеялся глубоко внутри Август, но свою едкую ухмылочку прикрыл книжкой. Медбратьям положено распространять спокойствие и доброту.

Под суровым взглядом Алиши он поднялся из своего укрытия, прижал книгу к груди и поводил носом по потолку. Думал, высмотрит пару камер или что-то похожее, чтобы обратиться напрямую к Персефоне. При всех ему это было делать стыдно, поэтому он помялся на месте, погонял мысли туда-сюда, и решил, что быстрее сам окажет первую помощь. Заодно и салфеток возьмет, которые кровь смогут смыть со стен без остатка. Тем более, что на других Элвин бурчал, а Августу разрешил заниматься. На вопрос он покивал и обвел печальным взглядом книги. Та, что оказалась порванной, принесла настоящую физическую боль. Август стиснул зубы и сжал пальцы.

- Я должен вам помочь, - объявил он решительно и вышмыгнул из библиотеки в соседние двери.

В медотсеке было так чисто и лампочки приветливо мигали, будто ждали только его.

- Персефона, помоги мне найти салфетки стерильные и пластыри, пожалуйста, - обратился он, откладывая книгу на стол осмотра. Когда дверь в кладовую открылась, он скользнул внутрь, боясь чужого проникновения, желающих поживиться лекарствами, и достал из выдвинутой полки несколько запечатанных салфеток и пластырей.

– Спасибо. Этого хватит для оказания помощи, - сказал он вежливо и даже немного поклонился, хватая книгу и убегая обратно в библиотеку. Вот он момент, который расставит все по местам. Август докажет, что его надо ценить и уважать. Морковки давать самые вкусные и вещами делиться. А самое главное – не бить лопатой по голове.

- Мистер Элвин! Прошу вашей руки, - возвестил Август радостно, поскальзываясь на повороте и цепляясь за косяк библиотеки. – Ой.

Справившись с торможением, он радостно прошел мимо Алиши, не забывая похвастаться ей фирменными пластырями от Персефоны, прямо к мужчине. Тому, что в левом углу ринга, конечно. Он очень надеялся, что синяков за это время не прибавилось.

Отредактировано August Royce (2022-01-26 20:09:24)

- Да вот, куда ни сунься - там ты. Натыкаемая, значит, - неловко пояснил Элвин свое высказывание и вздохнул.
Элвин не слишком обрадовался и новостям от уборщика, и Августу с его пластырем, но чтобы успокоить разбушевавшегося медбратенка, послушно протянул ему руку.

- Далась вам всем эта царапина...

На вопрос Алиши он озадаченно покачал головой, двумя пальцами взял лист бумаги и передал его девушке.

- Держи. Стих какой-то. Любовный. Не думаю, что Персефона такое нарочно бы запрятала.

Книгу он полистал, как просили, посмотрел начало и конец, заглянул под корешок, но в вопросе информативности относительно года издания от других книг она не отличалась. Но, по крайней мере, название Элвин смог прочитать:

- Джордж Майк. "Искусство релаксации. Снятие напряжения. Преодоление стресса", - и хмыкнул, - ничего себе релаксация. Что там? Врачи... Лаборант. Ну точно какой-то эксперимент над нами ставили. Это понятно, как бы иначе нас в эти камеры-то затащили бы. Великий подвиг землян.

Агроном задумчиво замолчал, судя по всему, пытаясь разложить по полочкам мысли, возникшие у него после прочтения послания неизвестно кому. В процессе своей думы он как-то странно посмотрел на Алишу и вдруг выдал:

- У тебя же глаза синие, - а потом перевел взгляд на Августа. - Вот зараза. И у тебя! И щеки у вас у всех нежные. Может, это какой-нибудь ваш поклонник так прикалывается? Есть мысли?

А сам он тем временем занялся складыванием книг обратно на их законные места.

Предположение Элвина, что стих посвящен ей, еще сильнее напугало Алишу. Она продолжила убеждать себя, что стих был не для нее, для какой-то девушки, которая проснется позже. Хотя книга о снятии стресса - то как раз то, что она искала. Поскольку психолога не было, больше никому не пожалуешься, книга - последний выход. Но не только она искала бы такую книжку, кто угодно мог.

- Это вряд ли для мужчины, - только и сказала она, держа в руках бумажку. - Милая моя, любимая. Вроде как о девушке. Если у меня тут есть поклонники с доступом к принтеру и кучей времени, чтобы чернила выцвели, это очень странно, - ответила она.

Август же явно не понимал, что происходит. С подозрительной старательностью оттирал стенку. Оставить его в блаженном неведении было заманчиво, но Алиша собиралась послать письмо с текстом всем пробудившемся, так что это было бессмысленно. Поэтому она зачитала стих вслух и с выражением.

- О, Персефона, сбереги всех тех, кого теперь уж нет… - пафосно закончила она и, держа в руках бумажку, пошла к общему компьютеру, чтобы перепечатать стихотворение и разослать всем с указанием, где оно было обнаружено. Бумажку она никому отдавать теперь не собиралась. Она почему-то притягивала к себе. Что-то, будто из другого мира. Загадочное. К тому же, если перечитать это достаточное количество раз, то может можно будет заметить что-то еще. А еще может быть там есть скрытый текст, невидимые чернила. Вдруг если бумажку нагреть - на ней проявится еще что-то.

Поскольку в книгах были убраны даты, они явно тщательно проверялись, а значит было очень и очень сложно провернуть такое. И все, что передали таким образом - это странное любовное письмо, даже неизвестно кому посвященное? Странно. Зачем было так стараться, если адресат даже не факт, что получит послание. А если и получит, то точно не вспомнит ничего и точно не догадается, что это ему. И тут одна мысль воодушевила ее. Нет, это не ей, ведь тогда бы автор точно написал про более выразительную черту её внешности. Если бы там было про рыжину и веснушки, то она бы точно поняла, что это ей. А если самое яркое - это голубые глаза и розовые щеки, то это, наверное о ком-то другом. От этого стало как-то проще, ведь такое посвящение - это в каком-то смысле ответственность. А анализировать все без мыслей о том, что ты к этому причастна, было гораздо легче.

Он бы так и тер, вслушиваясь в чужие разговоры, если бы не Алиша, решившая зачитать стих. Август обернулся, удивленно глядя на нее и, вероятно, даже рот открыл.
«Но ты не вспомнишь ничего,
Сказали так твои врачи»
Слабый слог и привкус халтуры. Человек, писавший стих, занимался этим не профессионально, однако он передавал через него важную информацию. Он видел уснувшую девушку и целовал ее тайно ночью, когда коллеги не могли видеть. Он не был ее врачом. Возможно, лишь охранником. Тем, у кого есть доступ. Либо ночным лаборантом. Август покусал кончик языка и в задумчивости почесал бровь. Медчасть не поможет, однако воспоминания все же возвращает таблетка. Стоит ли ее считать лекарством или же в ней находятся механизмы. Очень маленькие, каких не рассмотришь на свету.
«Ах, синие твои глаза,
Ах, нежность розовой щеки…»
Поэтому Августа спросили про цвет глаз. Он снова смущенно потупил взгляд, будто действительно ему посвящено. На самом деле, он так не считал. Должно быть, письмо и правда адресовано девушке. Они как на подбор все красивые. Много голубоглазых.
«Пускай я просто лаборант…»
От удивления Август еще шире распахнул глаза и прикрыл рот, затем отвернулся к стене, продолжая медленно размазывать кровь. Он угадал про лаборанта. Значит, действительно сидел в ночную смену и следил за здоровьем спящих. Целовал ли он ту девушку в губы или же мусолил стекло камеры. В обоих случаях неприятно, если она в бодром состоянии сказала ему «нет».
«Который после назовут
Великим подвигом землян».
Так это подвиг. Другие с замиранием сердца следили за ними. Вероятно, когда запускалась их станция, многие смотрели куда-то и слушали новости. Красивые женщины рассказывали о множестве добровольцев. Августа могли показать по какой-нибудь штуке. Им могли гордиться, как он собой в этот момент.
«О, Персефона, сбереги
Всех тех, кого теперь уж нет…»
- Нас нет? - спросил он тихо, и обернулся на Алишу, чувствуя как подкатывает ком к горлу, плотно в нем становится и давит на слезные железы. Август сморгнул и опустился на ближайший стул. В какой-то момент весь его труд показался бесполезным. Вероятно, все сознание увлеченно тянулось к одной информации, к тем последним строчкам, которые выбивали землю из-под ног, как новость о том, что люди могут проснуться без памяти на закрытой станции.
Под щелчки клавиш, Август старался успокоиться и сконцентрироваться. Кого должна спасти Персефона. Их здесь или тех, кто на Земле. Они там все заболели страшной болезнью. Эта версия была очевидной. Они заболели, а здесь, на станции, собрали всех здоровых и способных создать новое лекарство. Должно быть, тех, кому под силу создать его из простых растений. Генетически их модифицировать. Может, там заболели растения и из-за них все люди. Может, дело не только в болезни. В генофонде. Поэтому тут такие красивые девушки и нет презервативов. Им нужно будет рожать здоровых людей. От такой ответственности у Августа сжало в висках. Какой-то дурацкий стишок, а создает столько сложностей.
- Вы сказали, что книга про искусство релаксации, - произнёс он, когда мистер Элвин предложил навести порядок. Августу совсем не хотелось этим заниматься. Долго, утомительно и абсолютно бесполезно. Если книги так стоят, значит Персефоне так надо, чтобы они стояли.
- Значит, автор был уверен в том, что необходимый человек эту книгу возьмет в руки. Вероятно, текст посвящен либо кому-то очень вспыльчивому, либо психологу, либо инструктору по борьбе с напряжением, - в последнем Август был не был уверен. Он не знал, как такую должность назвать. - А все книги пересматривать очень долго.
С другой стороны, так они смогут узнать, есть ли другие послания из прошлого. Насколько страшные вещи там случились. Стоит ли паниковать раньше времени, что только они здесь остались живые, здоровые и способные.
- Почему станцию зовут так? Персефона, кто такая Персефона? - обратился Август к станции и отложив кровавую салфетку, посмотрел на свои ладони. Чистые и бледные.
- Ладно, давайте начнём с этого стеллажа, - согласился помочь Август. - Только не переставляйте книги местами. Думаю, в этом тоже есть свой смысл.

Пальцы Алиши быстро бегали по клавиатуре, набирая сообщение для общего чата. В "прошлой жизни" она явно немало печатала на компьютере, потому что она могла даже не подглядывать на буковки, пальцы всё и без того помнили.

- Мы есть, Август, но нас явно нет там, где был этот лаборант. Чернила выцвели, мы могли спать и тысячу лет, - сказала она и напряженно прикусила губу. Либо они в космосе, а может спали в космосе тысячу лет. - Либо это был какой-то шутник, решивший подбросить нам это, чтобы мы испугались. Либо мы в проекте по изучению загробной жизни, но мне все же хотелось, чтобы всё было гораздо проще и отсюда когда-нибудь мог бы найтись выход. Может, это очередной стресс-тест от Перси...

Под мерный стук клавиш стихотворение с листа бумаги перенеслось на компьютер и отправилось на компьютеры всех пробудившихся. Август выглядел достаточно странно, но Алиша не могла понять, что именно в его виде её настораживает.

- Книжку про стресс мог взять кто угодно, в конце концов мы тут все ему подвержены. Я бы и сама её почитала с удовольствием, - отметила она, снова вглядываясь в листочек. Потом она его непременно нагреет и узнает, нет ли там чего-то. Еще бы раздобыть где-нибудь ультрафиолетовый свет. Возможно, в установках Сабрины нашлось бы нечто подобное.

- Тут очень, очень много книг. Не факт, что в их расстановке есть логика. Предлагаю поискать похожие на эту, те, что кто-то возьмет с большой вероятностью. Потому что перетряхнуть это все - это какое-то безумие, по крайней мере если делать это с каталогизацией, то это займет не один месяц, - Алиша нахмурилась, спрятала записку в карман и принялась помогать убирать рассыпанные по полу книги. Поднимая книжки, она с осуждением посмотрела на Элвина. Раскидал всё, бардак навёл и даже свою кровь вытереть не удосужился, Августа заставил.

Сон в тысячу лет. Сколько это в жизнях. Если Август маленькая ветка дерева, которую отсадили на другой участок, насколько разрослось оно за все эти годы. Невозможно вообразить, насколько все могло измениться в мире. Технический прогресс или регресс, синяя кожа вместо привычной или же необыкновенные звери, истребившие людей. Фантазия Августа не на шутку разыгралась. Она всегда была искрой, только подкинь соломы и спалит всю голову. Приоткрыв рот, он смотрел в одну точку и думал. По крайней мере, уж это-то он мог делать. В его голове были мысли и они неплохо строились в логические цепочки. Могла ли бумага пережить столько лет. Сколько на ней держатся чернила при таких условиях. Знаний явно не хватало, необходим был человек, который мог провести анализ. Ученый, но не такой, как Алиша. Вероятно, другой ученый, специализирующийся на материалах. Было бы здорово ему подпихнуть в руки не только бумагу, но и стеклянный мост. У Августа от масштаба своего желания закружилось в голове, он глубоко вдохнул и почти не выдыхал.
- Что? - слишком громко из-за набранного воздуха прозвучал его вопрос. - Нет! Что такое эта ваша загробная жизнь? Мы же кровоточим, а значит, живые.
Особенно мистер Элвин, который всем продемонстрировал свой внутренний мир. За это ему никто спасибо не скажет. Половина его рисунка так и не отмыта, а он сам не спешит навести порядок за собой. Зато ему интересно перебирать книги. Любопытно, если бы Август не обработал его раны и не проклеил их пластырями, он бы все равно лез в книги. Значит ли это, что другим пришлось бы листать испачканные кровью страницы. Какая антисанитария в голове у агрономов, оказывается.
- Так может этот стих для тебя, - хихикнул Август в кулак и сделал вид, будто ничуть не смеялся. Это похоже на сказку, в которой лаборант влюбился в великую ученую. Так как ей была интересна работа, а не любовь, лаборанта она прокатила, а он взял и воспользовался ее сном. Целовал без спроса и, хотелось верить, не насиловал. Похожую сказку хотелось припомнить, однако как бы Август ни напрягался, не выходило. Только то, что девушка была сонной и ее целовали, держалось на поверхности.
- Не факт, что нет логики, - покачал головой Август. Он уже привык, что с ним не считаются, тем более Алиша. Просто хотел напомнить, что отрицая без подтверждения, она может загнать всех в логическую ошибку, и в итоге они могут упустить подсказку, где будет из больших первых букв из названий книг составлено «вы все тут умрете». Вот и мистер Элвин его поддержал. Нельзя отрицать логику! В одном Алиша была права, время на это уйти может слишком много. Значит, заниматься этим стоит в свободные от работы часы, как хобби. Август не мог поклясться, что станет это делать. Но, если вдруг засвербит от скуки, он точно придет поискать таинственные послания. Раз Персефона не хочет рассказывать о себе, то Августу придется найти справочник имен, где можно найти больше подробностей. Хотелось надеяться, что такие книги на станции вообще есть.
- Библиотекарь нам бы очень помог, - согласился Август и стал просматривать книги. Начал с указанного мистером Элвином стеллажа. Доставал книгу, пролистывал ее, тщательно разглядывая листочки и форзац, а затем ставил на место. Раз уж они хотят найти правду, значит будут книгу за книгой осматривать. Как там сказал мистер Элвин, вырастить семечку, посадить, ждать плоды. Им нужно больше времени, вот что он сказал.