День начинался у Эла ве-ли-ко-леп-но: он сделал зарядку, пробежался по станции, принял душ, перекусил очередным брикетом, никем в этот раз не надгрызенным, в комнату к нему никто не ломился, вещи не тырил, а сам он проснулся в собственной постели. Чем не счастье? Тело приятно ныло после нагрузки, и хотелось чего-нибудь эдакого. Например, закончить главу в книжке по агрономии и наконец пересадить одно настырное дерево вкопанное кем-то явно одаренным и талантливым четко по центру его перспективной грядки. Семена понемногу поступали, так себе семена, кончено, но на безрыбье, как говорится, и раком — рыба. Да, и не слишком-то привередливым парнем он был. Петрушка? Окей, будет петрушка. Что-то еще? Несите, посадим, рассадим, польем, заплодоносим. В общем и целом, к профессии агроном испытывал явный нежный трепет, книжки читать нравилось, собственно, и брикеты уже не казались мерзопакостью. Питательные и ладно. Лишь бы не переводились. А пока Персефона их обеспечивала хоть чем-то, Майерс не жаловался. Как обнаружилось, характером он жаловальщиком не был однозначно. Не получается? Получится. Не выковыривается? Выковырится. Не вставляется? Смажем и засунем. Короче, все можно преодолеть, если знать, куда прикладывать силу.

Все, кроме одного вполне конкретного лядского дерева. Потный и изрядно злой агроном стоял возле несговорчивой растительности, буравя ту взглядом. Взглядом, не обещающим ничего хорошего.
- Вот, послушай, - начал процесс увещевания Эл.
- Ты — дерево. Я — человек разумный прямоходящий. Вроде как, с образованием. Инвентарем и мышцами природа меня не обделила. Так какого лешего ты торчишь тут как приклеенное? - мужчина согнулся в позе неприемлемой в большинстве приличных домов, но крайне многообещающей. Корни росли правильно, как по картинкам. Деревце размерами не выходило за пределы нормы. Чего, спрашивается, оно не выкапывалось? Майерс уже битый час бегал вокруг «пальмы» этой едва ли не с бубном. Торчит себе намертво. Он его и тягал, и корни лопатой подрубал — чуть пальцы не отхватил, в земле перемазался по брови. Земля покрывала и пол станции вокруг клумбы во всех мыслимых и немыслимых местах, словно тут не один агроном работал, а бригада Эрин окучивала бригаду поваров.
- Стыда у тебя нет. И совести. Ну, слушай, - Эл не бросал надежду хотя бы договориться с корягой.
- Я пересажу тебя во-о-о-он туда, - мужчина указал на дальние ряды насаждений.
- В компанию разговорчивых, доброжелательных и открытых новому опыту цветочков. Нравы у них свободные, тебе понравится, - если дерево не идет к агроному, то агроном идет на х… Эл не додумал, ибо ругаться не хотел, не умел и не хватало ему еще с деревом подраться.
- Здравствуй, Майерс. Мне кажется, что вдвоём выкопать это дерево будет проще. Но ты, конечно, можешь не расценивать мои слова, как предложение помощи. Это плодовое дерево или оно здесь просто так? - мужчина от неожиданности дернулся, роняя лопату себе на ногу. Благо, удар пришелся ребром, не отчекрыжив сельхоз-рабочему пальцы к такой-то матери.
- Твою ж… дивизию, - Эл схватился за отбитую ступню, выпуская деревце из мертвого хвата.
- Какого? - обернувшись, он обнаружил за спиной довольную лощеную физиономию Райса — местного обэжэшника, или кем он там себя считал. Пару раз пересекались. В основном на кухне и в зале. На кухне тот ходил всем своим видом выражая полное неодобрение. Всему. От брикетов, до плиток и повара, доводя Джонни до нервного дергания бровью, что в варианте несговорчивого кулинара значило немало. В зале же обжэшник методично и задорно бегал на дорожке, колотил грушу и поглядывал своим безэмоционально-осуждающим взглядом. Как его такого в принципе на Персефону занесло? Ему бы в местах заключения преступников перевоспитывать и детей в школах тиранить. Идея Персефоны как тюрьмы откидывалась агрономом как пугающая и излишне волнующая.
- И тебе не хворать. Райс, - сквозь зубы процедил мужчина, разминая пальцы. Улыбаться Эл, улыбаться. Наверняка, эта ходячая заноза в заднице просто хочет быть дружелюбным, только не знает как. Не научили. Детская травма. По малолетке загремел на опыты в лабораторию какого-нибудь престарелого извращенца, который лапал его за гульфик. Улыбаться.
- Чудный… день, правда? - вымученность голоса и согбенность позы вряд ли производила должный жизнеутверждающий и умиротворяющий эффект. Кое-как размяв пальцы, агроном выпрямился.
- Хорошо… спал? - Майерс ко всем старался относиться с дружелюбием и приятием.
- Дерево не плодовое, - нахмурившись, Эл коротко глянул на вражину с листьями.
- Декоративное. Хочу пересадить к цветам, чтобы место освободить под полезные культуры. Если семена еще, конечно, откопаем какие. А ты чего в такую рань и при параде? И в саду? - последнее Майерс произнес с явной интонацией «моем саду, где нечего делать всяким обэжэшникам с их занудством».
- В следующий раз не оставляй инструмент на дорожке, если он тебе не нужен. Кто-то ведь может и наступить, - ровный спокойный голос, вроде ближе к баритону. Как мог такой голос быть таким бесячим? Если бы Майерс имел возможность одолжить дивные соболиные брови повара, он бы ими сейчас активно изображал морскую волну — во всем ее неприятии и отрицании комментариев безопасника.
- Слушай, Райс, - агроном сделал вдох. Выдох. Новый вдох. Успокаивая нервишки. Не, в другой ситуации он бы так не реагировал, просто дерево его изрядно вымотало. Хотелось принять душ, сходить в зал, выпустить пар на груше. Не слушать нотации какого-то левого мужика, рассказывающего ему в его саду, как и где складывать его инвентарь в процессе выкапывания его дерева.
- Р-р-райс, - заворчал медведь.
- Ты чего хотел-то? Я тут отлично и сам справляюсь. Книжка по агрономии у меня есть. Компания не нужна. Нам с деревом отлично вдвоем. Тройничок не заказывали. Сходи лучше на кухню. Там Джонни ждет-не-дождется рассказов о правильном использовании плит, хранении брикетов, ношении кружевных фартуков и строении глазок Эрин. Они будут счастливы третьему. Тем более, на морду ты ничего. Остальное тоже вполне зашибись. Иди себе, пообщайся. Черного отхлебни. Дай скромному и не-общительном мне закончить начатое мной же дело? Оки? - часть с необщительностью агроном выделил особенно. Не хотелось ему трындеть. Не хотелось ему выслушивать нотации. Не хотелось ему чесать язык с Райсом. Может, агрономия так людей меняла? Начинаешь постепенно становиться ворчливым, нелюдимым. Мхом обрастаешь и шишки куришь. Майерс растянул губы в нервной улыбке, взглядом семафоря «выход там».

Уходить обэжэшник не собирался. Майерс почесал затылок, рассматривая мужика. Надо же так любить свое дело, чтобы с самого с ранья ходить по станции и докапываться до людей, кто что не так делает. На следующую реплику агроном открыл рот, чтобы ответить, да так с открытым бы и остался.
- Возможно, даже передам ему дословно твоё мнение. Но, скорее всего, нет. Чужие отношения – не твоё и не моё дело. И инициатива в поиске, как ты сказал "третьего", должна исходить от них с Эрин, - это он сейчас говорил серьезно? То есть, с выражением лица, как у холодильника, без тени улыбки, вообще какой-либо эмоции, его сейчас практически отчитали за то, что сует нос в чужие дела.
- А я смотрю, ты и про «третьего» знаешь кое-что? - Эла одолевали смешанные чувства. С одной стороны мужик начинал его нервировать непрошенными советами. С другой стороны, хотелось внести ремарку о том, что уж кто-кто, а повар с Эрин и не на такую инициативу подписаться могут. К ним на кухню когда заходишь, никогда не знаешь кого или что там жарят. И Райс сейчас только что на полном серьезе признал, что в курсе подобных тем.
- Слушай, тут вопрос назрел, - Майрс потер переносицу, оставляя след от земли на коже.
- А ты что, с нотациями к ним не пойдешь? Ну, рассказать, как неправильно втройничка зажигать? Там, нарушение всякой техники безопасности? Опасность причинения вреда здоровью на рабочем месте? Создание нездоровых отношений и развращение коллектива? - медведь бы не удивился, если — чисто теоретически — он бы привел кого к себе в комнату полюбиться — и в самый ответственный, так сказать, момент обнаружил обэжэшника со свечкой и томом «Правила и регламент обеспечения безопасности на производстве», стоящего в изголовье и дающего советы, что и куда надо пристыковывать.
- Разве я тебе мешаю? Вдвоём было бы удобнее вытаскивать и перемещать это дерево, но если хочешь делать это сам… - он сейчас типа шутит? Эл задумался.
- Ты на полном серьезе только что предложил залезть в грядку и начать вытягивать дерево? То есть, в здравом уме и памяти, готов забраться в землю, перемазаться и помогать? Не свернув потом мне психику на тему некошерной почвы, неправильного расположения слоев, изгвазданных штанов и неверного приложения вектора силы к стволу? - Майерс нервно усмехнулся. Удивительны дела твои, Господи.
- Райс, будь добр, если твои холеные пальчики не затруднит, ущипни меня за какое-нибудь чувствительное место? Не могу понять, снится мне кошмар, или эротическая фантазия с тобой в главной роли. Ненароком думал, что от физического труда у тебя нос закладывает и приступы тошноты случаются. Не, если сам вызвался. То запрыгивай, места хватит, - агроном гостеприимно указал на грядку приглашающим жестом.
- Только учти. Это земля. Она пачкается. Потом стирать придется. Руками. Штаны. Тебе. Искренне надеюсь, ты мне свои портки потом под дверь с запиской и требованием состирнуть не положишь? - Эл покачал головой и вздохнул на поток вопросов. Любят же некоторые поразглагольствовать.
- Дерево, как уже сказал, не-плодовое. Но. Оно живое. У нас не так много растений на станции, чтобы бездумно их выкорчевывать и убивать. Как думаешь, если бы я втайне, как некоторые, ненавидел все живое, пошел бы в агрономы? С растениями возиться? Чего гробить-то красивую растительность? Пусть колоситься себе в зоне декоративных. И народ, думаю, не обрадуется, если я тут все под корень срежу. Слушай, Райс, - Майерс остановил взгляд на собеседнике.
- Ты и впрямь такой… гранитно-могильный? Или просто не с той ноги встал? Не покушал? Подушка жесткая была? Хочешь, отдам тебе свою? У меня мягкая. Глядишь, с утра человечнее станешь. Что значит, бесполезное? В природе все имеет смысл. Даже не-плодовое дерево. Оно тоже тут живет. Пусть и не снабжает нас яблоками, грушами, или о чем ты там грезишь ночами, - мужчина наклонился и воткнул лопату в землю, не рискуя выслушать очередную лекцию на тему разбросанного инвентаря.
- Семян пока нет. Я у девчонок запрашивал. Получил петрушку. Они обещали потеребить свои… как это? Сусеки. Вот. Может, чего еще найдут. И на этом спасибо. Все же не садовник я. Но. Бесполезным дерево по-прежнему не считаю, - рот Эл все же открыл. То ли от удивления, то ли от возмущения.
- И для необщительного человека ты очень много говоришь.  Думаю, это как раз значит, что ты остро нуждаешься в общении, - ма-а-ать моя женщина. Агроном прикрыл глаза, стараясь дышать ровно. Спокойно.
- Не из-за его отсутствия, как такового, просто тебе нужна компания. И, кстати, почему ты работаешь без перчаток?  Разве их не оказалось в твоём инвентаре?  И я не вижу контейнера или пакета, куда можно поместить выкопанное дерево. Ты что, собрался его переносить вот так, чтобы земля сыпалась с корней? - если напевать песенку, про себя, то Райса практически не слышно.
- Слушай. Эр-р-рик, - медведь сделал над собой усилие. Большое такое. Толстое. Длинное усилие. Чтобы не положить на незваного гостя такой же большой, толстый и длинный… черенок от лопаты. Прямо между глаз.
- Эрик, - удивительно, но от Райса он ни разу не слышал иного обращения к кому-либо из мужской половины станции кроме как по фамилии.
- Тебе точно никуда по делам не нужно было? Мышат там мучать? Детей пороть? Тайлера с Хавьером из вентиляционной трубы вытаскивать? Ты в курсе, что они планировали? Хотели засунуть Эрин в вентиляцию, проверить, порубит ее на фарш лопастями, или она проберется наружу, на свет Божий. Представляешь, сколько они нарушат правил и требований регламента безопасности? Ты же там от радости просто дар речь потеряешь. Может, пойдешь и оставишь уже меня убогого делами заниматься? А? - особой надежды в голосе у агронома не водилось. С чего вдруг этот… селедка решил, что имеет понимание в его, Майерса, потребности общения? И что вообще должно значить «много говоришь»? Он никого не трогал. Тягал себе дерево. Молча. Этот же сам к нему приперся и теперь докапывается. Перчатки где, земля почему, контейнер куда?
- Мож, ты того? В плане не того-того, а в агрономы хочешь? Я тебе даже книжки свои отдам. Даже лопату с граблями. Будешь сам копать, ковырять, сам себе мозг выносить? Не? - Майерс вышел из грядки, становясь вплотную к нарушителю спокойствия. Райс ростом-то был повыше. Хотя он был покрепче. Паритет в наступательных вооружениях прям.
- Трындеть не лопатой работать. Возьми инструмент, попаши малость, а потом будешь с книжкой и видом умным людям мозг насиловать. Тебе Перси очки не выдала? А то просятся на нос. Как родные влились бы в образ. Зануды и ботана, - не, лощеная морда лица и ладная рослая фигурка Райса меньше всего производили впечатление задохлого ботана, да и в спортзале с грушей что делал мужик Эл видел. Наверное, тот его довел. Раньше за медведем не водилось острого желания зацепить кого-то. Еще бы уметь как. Эрин вон, точно бы уже уши Райсу обкусала.
- Если ты не будешь работать аккуратно, тебе придётся тратить время еще и на уборку в саду. А мы же понимаем, что ты делать этого не будешь.  И уборщика для сада у нас нет, - Маерс ткнул Райса пальцем в грудь.
- Ты-то откуда знаешь, буду я убирать или нет? Ты хоть раз меня оставившим грязь или инструмент в саду видел? Или ты просто… - Хавьер пару раз использовал такое забавное слово. Майерс забыл. Значило оно — говорить ради того, чтобы говорить, врать. Что-то на «п». Пиз… Прис…
- Пр-р-ридумываешь? - нет, матом ругаться точно было не его чашкой чая, как говорят британцы. Майерс еще пару раз чувствительно ткнул Райса пальцем в грудь.

Отредактировано Elvin Myers (2022-01-27 11:56:33)

Похоже захватчик совершенно не впечатлился тирадой Эла и предложением немного так растаять в закате, забрав с собой нотации, умозаключения и бесстрастное выражение картинно-модельной морды лица.
- Какой ты оказывается, ранимый.  Но каждый должен делать, что должен, - чего? Этот селедка только что назвал его ранимым? Майерс недовольно заворчал, распаляясь. Мало того, что Райс лыбился с какого-то перепугу на совершенно серьезные слова и на четко высказанное пожелание не видеть его в ближайшие – никогда – так теперь он еще и хамил.
- Если буду только болтать, Майерс, меня не будут воспринимать всерьёз. Ну, так же как я не могу воспринимать всерьёз твои советы о рекомендациях Эрин и Хейзу на тему их взаимоотношений. На Станции нет личностей, чьей работой было бы занятие сексом с каждым, у кого возникла потребность, - нет, Эл был вполне себе взрослым мальчиком. Сформировавшимся, скажем, во всех отношениях. Некоторое представление о том, что происходит между мужчиной и женщиной за закрытыми дверями в алькове, он имел. Наверное, где-то там, в прошлой, утерянной жизни у него кто-то был. Какая-нибудь добрая, милая девушка, отзывчивая и стройная как фарфоровая статуэтка. С длинными волнами льющимися волосами цвета вороного крыла. Наверное, Майресу нравились брюнетки. Сам-то он был русым, вот в противоположность в паре с ним хорошо бы смотрелась эдакая ладная миниатюрная брюнеточка. Да. Замечтавшись, мужчина не сразу сообразил, что только что услышал.
- Чего? – потрясенно выдав, Эл начал заливаться предательской краской. Чтоб его. Не хватало еще давать лишние поводы селедке этому рассказывать, какой он, агроном, чувствительный, застенчивый и ранимый. Приехали. Майерс отвернулся, сердясь сразу на себя, на засранца обэжэшника, на всю дурацкую ситуацию, на дерево дурацкое. Он с пару секунд боролся с желанием оставить все инструменты и недоделанную работу в саду, свалив в комнату. Не хватало еще с утра обсуждать развратства всякие. И с каким выражением лица, подлец, вещал? Хоть бы постыдился. Переборов приступ смущенного раздражения, агроном повернулся к нарушителю спокойствия.
- Эй, а ну положи мою лопату, - сельхозинвентарь незаметно перекочевал в руки обэжэшника, а сам обэжэшник чуть ли не щучкой нырнул в яму к дереву.
- Давай займемся деревом.  Предлагаю тебе взяться за ствол и наклонять его, очень медленно. А я буду высвобождать корни от земли, - очередной приступ возмущения погас с очередной подлянкой от Райса. Теперь у Майрса начали ощутимо пылать уши.
- Да, чтоб тебя! – в сердцах, агроном отвернулся и пошел подальше от ямы. Совершенно невозможный субъект. А ему срочно нужно найти себе элегантную брюнеточку. Милую, сердечную, не болтливую. В конце концов, он здоровый мужик, со здоровыми потребностями, обменом веществ, стимулируемым спортзалом, тестостерон опять же. Все дело в, чтоб ему неладно было, Райсу – в сексе. Кто в своем уме начнет затрагивать такие темы с утреца? Когда они уже на станции по паре месяцев в компании руки. Кто правой, кто левой. Кто-то, конечно, не руки. Всплыли картинки повара и Эрин. Там другое. Любовь, морковь. Кстати, о моркови.
- Хорошо бы хоть семян достать. Каротин. Вкусно. На десерт сгодится, - негромко прогудел агроном, неожиданно переключившись с темы сексуальных утех и свободного времяпровождения на корнеплоды. Себя он обнаружил стоящим лицом к стене и разговаривающим со стеной же.
- Чтоб ее, - развернувшись, мужчина последовал назад к надоедливому вторженцу. Уши уже не пылали, воспоминания о том, как Райс крепким хватом взялся за кхм… ствол дерева, предложив ему заняться тем же, из головы выветрились. Однако идея срочно с кем-то замутить прочно засела в подкорке. Жаль, конечно, брюнеточек им Персефона не поставила, вместо того, словно в насмешку над его вкусами, несговорчивая станция послала им вот это.
- И за какие грехи мне мучаться? – страдальчески выдал Майерс, следя за копошащимся в его яме с его деревом и его лопатой обэжэшником. Может, если он хорошо попросит, Перси заберет присланного мужика и выдаст ему нормальную, не бракованную брюнеточку?
- Не закапывай потом яму. Пожалуйста. Я… какое-то время буду сюда наведываться.  Мне вдруг стало интересно, насколько глубокую яму можно здесь выкопать.  И что является, в принципе, основанием для сада. А сейчас помоги мне с этим деревом.  Чем дольше оно тут торчит, тем дольше я вынужден откладывать это дело! – все сказанное Райсом не имела смысла для Эла не потому, что оно не имело смысла, а потому, что…
- Чего? – откровенно возмутился-спросил агроном.
- Так, стоп. Во-первых, отстань уже от моего дерева. Положи мою лопату. И вылезай вон из моей, слышал, моей ямы, - Майрс опять начинал накаляться. Этот стручок… бобовый за десять минут общения сумел загнать его в такие эмоциональные качели, в какие Алиша с Эрин не смогли за час общения на собрании. Притом, что они явно старались. А это бобово-селедочное, он даже не старается, просто… нервирует.
- А, во-вторых, ты чего тут раскомандовался? – обэжэшник им явно попался не просто бесячий, а еще и крайне деятельный. Майерс, натерпевшись, спрыгнул в яму и взялся за ствол дерева, отклоняя то, чтобы лучше видеть наглую морду напротив.
-  Сделаешь с деревом что собирался, и можешь отдохнуть. Семян ведь всё равно нет. Вернёшься, когда найдешь. Думаю, к тому времени либо я увижу дно, либо… оставлю эту затею, найдя то, что найду, - получил порцию ценных указаний в лицо агроном. Вот и какого лешего, спрашивается, спрыгивал к этому непрошибаемому? Если бы мимо сейчас прошел инопланетянин с Альфа-Центавры, Райс с постной физиономией, не меняя тона занудствующего голоса, наверняка бы, рассказал, как правильно надо ходить в условиях земной гравитации и пожурил бы за отсутствие тапочек.
- Р-р-райс, шел бы ты уже отсюда, подобру-поздорову? А? – Майрс упрямо потянул на себя несчастную пихту, крепко удерживаемую его медвежьей лапищей за ствол. Нет, не то, чтобы идея прокопать станцию насквозь казалась агроному глупой, не интригующей и не разумной, его выводил из себя бесячий мужик. Это его, Эла сад, это его дерево, и это его…
- Это моя яма! Я ее прокопал. Иди найди себе свою яму и ковыряйся в ней сколько влезет, - понятное дело, умный взрослый человек бы сказал, что Майерс устроил детский сад и банально упрямится. Если бы к нему с таким же предложением пришел Джонни, Тайлер или Хавьер, то он без лишних ворчаний даже помог бы им копать. Однако Райс, тот вызывал у него странные эмоции. Странные и не опознаваемые самим агрономом. Глухое неприятие и раздражение, словно что-то чуждое пыталось вломиться в его уютный мирок. Станцию и будущие грядки Майерс считал принадлежащими ему. Наверное, для него было важно ощущение дома, места, которое он знал, за которым ухаживал, которое любил. За пару месяцев общения он свыкся со всеми обитателями Персефоны, они все были младше, и воспринимались Элом как, наверное, как часть постоянной среды обитания. То есть, места, которое он считал своей территорией, своими владениями, и он принял там всех прочих, мелких и снующих постоянно туда-сюда, порой дергающих его за лапы, кусающих за уши. Разве что Джонни был примерно одного с ним возраста и близкой комплекции, но тот, тоже будучи зверем территориальным, облюбовал кухню, и Майерс это принимал, ведь повар не покушался на его территорию, не совал нос в его сад, не пытался экспроприировать его потом и кровью вырытую яма. А этот… селедка. Этот был вездесущ. И подспудно медведь видел в нем соперника, захватчика, нагло вторгшегося в его владения, сующего лапы в его, Майерса, берлогу, и жрущего его, Майреса лося.

Отредактировано Elvin Myers (2022-01-27 22:04:34)

Несмотря на все возражения агронома, вторженец по-прежнему окуупировал его яму и не собирался оттуда возвращаться к своим, безусловно, важным делам по доколупыванию к другим обитателям станции. И чего вдруг такой интерес и любопытство к его скромной персоне? Ну, ладно инженер на станции мог себе что-то окрутить, отвинтить, контакты неправильно соединить и убиться током, на крайний случай погибнуть под завалами. Или Эрин, та хоть к рабочим профессиям не относилась, но обладала безусловной и неистребимой тягой запихивать незапихиваемое в самые неподходящие места, к примеру, себя самое в вентиляционные шахты, не зря обитатели станции ждали котлет после ее вероятной встречи с лопастями систем воздухоснабжения. Ладно, там хотя бы была реальная опасность и необходимость в присутствии специалиста. По технике безопасности. Труда. Майерс смерил скептическим взглядом оккупанта. Тот бодро подрубал корни и в ус не дул, напрочь игнорируя крайнее возмущение хозяина ямы.
- Да твоя яма, твоя. Радоваться надо, что кто-то тебе помогает, а не ворчать. Что бы ты без меня делал?! Тяни давай, и убирай, куда хотел, это дерево. И ты как раз собирался идти искать семена. Картоин и всё такое. Кстати, у тебя здесь есть душевая, или ты потом моешься у себя в комнате? - с одной стороны, Райс признал его, Эла, права на яму, что не могло не радовать. С другой стороны, почему-то не спешил раствориться в закате, по-прежнему ковыряясь в земле, взгрызаясь лопатой в ветвистые корни пихточки.
- Ты там поаккуратнее, - не успел агроном предупредить, опасаясь за состояние коревой системы дерева — все же ему не хотелось, чтобы энтузиаст-обэжэшник загубил их единственное хвойное — как то самое хвойное, хрустнув, отделилось от части корней, оставаясь у него в руках.
- Чорт, - глухо охнул медведь, делая шаг назад. Незаметно для себя самого, все время, пока размышлял и следил за действиями Райса, он выполнял выданные ценные указания, прикладывая немало усилий к вытягиванию репки из лунки.
- Ты… - начал было Эл, но решил сохранять спокойствие — как мог.
- Куда я тебе пойду семена искать? Переговорил с лабораторией, они обещали глянуть. Тут лесов и культурных насаждений на станции не водится, чтобы можно было прогуляться и собрать. Большинство же комнат и этажей закрыты. Инженер вон пусть с Эрин разбираются, как туда попасть. Она у меня пыталась тяпку занять, чтобы стены простукивать и раздалбливать. Не уловил методики, правда, - Майерс приподнял правую ногу, отряхивая от земли, со стороны чем-то напоминая здоровенного пса, избавляющегося от влаги на шерсти.
- Чего? Душевая в саду? - мужчина улыбнулся в бороду.
- Ты слишком хорошо думаешь о Персефоне. Она вряд ли предполагала, что обитатели будут заниматься возделыванием культурных растений в декоративном саду. Душ, как и у всех. В комнате. А что? - медведь не уловил вопроса. Райс хотел пойти принять душ? Прямо сейчас? Или он на будущее интересовался?
- Радуюсь, ога, - ворчливо и запоздало Эл ответил на вопрос, перехватывая взгляд мужика напротив. Который… Не сразу уловив, куда так внимательно смотрит Райс, агроном следом опустил свой взгляд, соразмеряя примерное местоположение чужого. Замарался что ли? Майерс внимательно осмотрел штанину одну, вторую, быстро глянул еще раз на вторженца и тут до него дошло. Дошло, когда обнаружил предмет интереса, взглянув в ответ, встретился глазами с Райсом, и когда предмет интереса начал проявлять интерес взаимный.
- Переодеваешься здесь или сразу приходишь в рабочей одежде? И вообще, ты понимаешь, насколько ценно то, чем ты решил заниматься здесь? У большинства, если задуматься, нет никаких полезных дел. Но не у тебя, не у Хейза, не у Хилла и не у меня, - заторможено Эл кивнул на слова помощничка. Полезные дела, ценно то, чем занимается, у Хеза и Хилла нет. Сказанное пролетало мимо сознания. Похоже кровь с такой скоростью радостно рванула от мозга вниз, что думать сейчас агроном был просто не способен. Судорожные попытки породить хоть какой-то разумный вопрос не приводили ни к чему. Лишь через пару секунд он наконец сподобился подать хриплый голос.
- Ты куда таращился? - протягивая «р-р-р» больше чем обычно, сваливаясь ближе к басу, рыкнул. Совершенно на пустом месте эмоции стукнули Майерса чем-то тяжелым по голове. От недоумения, до смущения и злости. На мужика напротив, который беззастенчиво только что пялился на его ширинку, на яму, чтоб она осыпалась, на себя самого, и на тот самый предмет интереса, который сейчас приветливо выпирал навстречу новому знакомому. Если бы можно было провалиться сквозь землю, агроном бы без промедления согласился. По ощущениям уши у него не просто пылали, они медленно плавились стекая на плечи. Неловко переступив, он пошатнулся, едва не заваливаясь на спину, вовремя выправился, неосознанно стараясь прикрыть рукой топорщащиеся штаны.
- Да в лес тебя, - раздосадованно ругнувшись и буксуя в осыпающейся земле, мужчина выскочил из ямы, пытаясь собрать остатки мыслей. Это, мать его, что за хрень сейчас была?! Разъярившись, Майерс принялся плоской стороной грабель закидывать землю обратно в яму. Райс успел накопать что твой крот. Стояк мешал изрядно, причиняя боль и от излишних движений не просто не спадая, становясь лишь крепче.
- Мать твою, - еще раз ругнувшись, Майерс откинул грабли и, ухватившись за верхушку пихты, без церемоний на раз вытащил ту из ямы, усеивая пол землей еще больше чем было. Надо было ему по роже съездить разок. Злость внутри бушевала, не желая отступать. Отсутствие секса сказывалось не лучшим образом на спокойствии медведя. Таким макаром, он скоро на движущиеся предметы кидаться станет.
- Слушай, ты, - не вытерпев, Майерс запрыгнул обратно в яму, вплотную приблизившись к Райсу и прессуя того к противоположной стороне мини-котлована. «Ты там главное членом его не проткни», - стукнуло в голове, но агроном отмахнулся, плюнув на то, как ситуация выглядела со стороны. Слова про тачку, сломанные инструменты и прочее, Эл банально пропустил мимо ушей, разъяренный до крайности.
- Мне нравится, как ты двигаешься, там на ринге. Мощно, хищно. Здесь ты… совершенно другой, - сказанное Райсом однозначно не улучшило ситуации. Майерс схватил мужика за грудки притягивая к себе.
- Слушай, обэжэшник. Ты мне не нравишься. И мне не понравилось как и куда ты смотрел. Мне не понравилось, что ты мне сказал. Комплименты оставь девицам на станции, они наверняка впечатлятся лощеной физиономией и умными словами. Мне ты тут не нужен. Давай, руки в ноги и иди лесом два километра направо. Если ты видел, как я двигаюсь на ринге, знаешь, что удар у меня поставлен. Двигай к себе. Не доводи до греха, - мужчина приблизил лицо к Райсу.
- Я не из таких. Может, неправильно тебя понял, может правильно, не суть важно. Не нравится мне как ты смотришь, не нравится, что говоришь. Сохраним вежливый нейтралитет и разойдемся? - стоя вплотную к безопаснику, Майрс чувствовал кожей тепло и дыхание вторженца, что будоражило еще больше, смешивая ярость, возбуждение, непонимание, смущение в один бурлящий коктейль, связывая в узел, разобрать на нити который агроном бы точно не смог.

Отредактировано Elvin Myers (2022-01-28 18:24:26)

В противовес нарастающей злости Майерса, Райс продолжал себя вести спокойно, не завершая диалог, раскрывая мысль прерванную раньше. Будто, не крупный мужик прессовал его к стенке ямы, не-тонко намекая, как не рад его компании и не рад его маневрам. Вторженец все говорил, говорил, говорил, буднично, как по учебнику. Наизусть заучивал что ли вечерами? Эл старался услышать, понять смысл слов, но внутренний разрастающийся клубок эмоций мешал мыслить ясно. Самоконтроль удавался мужчине все хуже. Возбуждение усиливалось вместе с волнами ярости.

Опасность для жизни и здоровья, отсутствие условий труда, продуктивная профессиональная деятельность. Что вообще несет этот засранец? Майерс мрачнел с каждым словом, Райс в противовес улыбался. Этот мудак стоял и улыбался. Словно не он только что пялился на его, агронома, ширинку, довел до стояка и бешенства, а потом с британской сдержанностью, как если бы сидел с престарелыми деревенскими кумушками где-нибудь на чаепитии в Йоркшире, переключился на обсуждение погоды. «А вы знаете, в Ланкастере снова дожди?» Какая нахрен тачка? Только медведь решил хорошенько встряхнуть Райса за шкирку, ибо тот, ни грамма не смущаясь, продолжал пялиться на бодро оттопыривающий брюки член, как…
- Ты чего? - то, что сделал мужик, совершенно неожиданно, без предупреждения о наступлении, без объявления войны и ввода войск, не просто удивило Майерса, это его шокировало. Шокировало настолько, что мигом вылетел из приступа ярости, как ушатом холодной воды облитый, и ухнул в нечто похожее на испуг — как если бы кто-то подкрался к нему зачитавшемся на скамейке сзади и гаркнул в ухо. Выдавить из себя еще хоть слово медведь не смог. Райс крепко держал его за член. Мысли проносились в голове у агронома с огромной скоростью. Странность, неадеватность, порочность поведения обэжэшника настолько не вписывались ни в одну из моделей поведения знакомых Элу, что напрочь ломали картину мира, распинывая осколки по углам. Какой нормальный мужик будет пялиться на интимные места другого мужика и хватать его за яйца? При этом, мотивируя свой поступок чем-то вроде: «Согласно пункту 1.13 Правил и регламента соблюдения техники безопасности на производстве, в случае возникновения острой, неконтролируемой эрекции у сотрудника предприятия, на любого иного сотрудника предприятия, независимо от занимаемой должности, возлагается прямая обязанность оказать содействие и посильную помощь в разрешении возникшего вопроса, как то: психологическое давление, эмоциональное раскачивание, шантаж, совращение и прямой физический контакт до полной разрядки». Райс либо был полным психом, либо он был. Гомо?

Майерс нервно дернувшись, но не отпуская грудки нарушителя, теперь уже личного пространства, схватил того левой рукой за запястье той самой конечности, которая, ничтоже сумяшеся, удерживала его, Майерса, полный боевой готовности член. Наверное, ситуация со стороны выглядела не просто странно, а идиотски-комично. Два здоровых мужика торчат в саду, в выкопанной какого-то хрена яме, рядом с выкорчеванным деревом: один держит другого за грудки и руку, второй держит первого за яйца. Решили устроить брачные игры и берлогу копали? Наверняка, Эл сейчас выглядел растерянным. Он не мог смоделировать или сообразить, как стоит вести себя в ситуации. Резкость и извращенность поведения Райса настолько выбили его из колеи, что злость и ярость свалили, не захватив с собой возбуждение. Бить же мужика, который крепко держит тебя за интимные части — не лучший вариант. Оторвет, потом на место не приделаешь, а доктор у них вряд ли обладал подобной квалификацией.
- Ты сейчас, убираешь руку, с моего члена, - начал Майерс спокойно, расставляя слова и акценты максимально четко, дабы ни малейшего намека на двойное толкование в отшибленную напрочь башку Райса не закралось.
- А потом быстро-быстро, не оглядываясь, валишь с моих глаз. Чтобы я никогда тебя на станции рядом с собой ближе чем на десять шагов не видел. Ты меня понял? - медведь сжал руку вторженца до хруста в костяшках, пытаясь отцепить без ущерба для дорого сердцу. А потом Райс сделал ход конем. Он сжал член Майерса, плавно двинув рукой вверх-вниз.
- Закрой глаза и думай о Персефоне. Потом я уйду и обещаю, что происходящее здесь и сейчас станет еще чем-то, о чём мы не помним. А свой удар покажешь мне завтра, на ринге, - вся ситуация настолько не укладывалась в голове у агронома, что казалась сюрреалистическим кошмаром, в котором он играл роль подопытного. Подопытного в каком-то психологическом эксперименте ломки. Сложившихся представлений, личности, взглядов на мир и на людей вокруг. В данный конкретный момент Райс побеждал. Ощутив, как сжимается рука мужчины на его члене, не нежно и трепетно, как в представлении то бы сделала хрупкая элегантная милая и добрая брюнеточка, а жестко, властно, медленно наращивая давление, причиняя удовольствие, тонкой гранью разделенное с болью - без экивоков и лишнего наносного кокетства, как он бы взял отчаянно желаемое сам: резко, грубо, не размениваясь на любезности — Майерс глухо охнул, теряясь в вышибающем дух приливе удовольствия. Не понимая что делает, он отпустил удерживаемое запястье, левой рукой хватаясь за плечо Райса: то ли отталкивая того, то ли удерживая, то ли пытаясь удержаться сам. Ноги предательски стали ватными, в ушах стучала кровь, дыхание не желало возвращаться.
- Я не боюсь. И ты не бойся… своих желаний. Сбежать ты сможешь в любой момент. Но сказать «да» и остаться у тебя только один шанс, - бархатистый шепот, заставляющий волосы на загривке медведя шевелиться. Эл не понимает смысла. Глаза закрыты. Дыхание сбитое, учащенное. Он крепко сжимает плечо Райса, не осознавая, причиняет ли боль своим медвежьим хватом или нет. Молчит, не в состоянии порождать осмысленную речь. Только хриплое дыхание. Контроль ситуации незаметно уплыл от него, пока бесился, рычал, бросался на нарушителя территории, тот незаметным сапом подобрался ближе и уже держал в руке рычаг управления.

Отредактировано Elvin Myers (2022-01-29 17:50:28)

Неправильность ситуации и всего происходящего давила на сознание, заставляя огрызаться в ответ. Нет, не Эрику, а в нелогичном, разорванном на куски диалоге с собственным подсознанием. Разум, основываясь на самовосприятии, голосовал за смачный хук справа, чтобы вырубить Райса, решившего вдруг поиграть с ним в суровую мужскую любовь, но тело отказывалось слушаться, видя свой интерес, чувствуя его. Каждым сантиметром кожи Майерс ощущал исходящий от нарушителя личного пространства жар: дыхания, взгляда, касаний. Рука мужчины, удерживающая член, обжигала даже через ткань брюк, безусловно, впадая в диссонанс с действительностью, нарушая законы реальности. Время перестало течь. Стук крови в ушах, долбил по черепной коробке молотом, отсчитывая удары сердца. На секунду, Эл подумал было их считать, ведь подсчет овец помогал заснуть, глядишь, и со стояком справится. Проблема в другом — единственным бараном здесь и сейчас ощущал себя он сам. Поддался на провокацию, поддался эмоциям, не навалял зазнавшемуся вторженцу, кулаком стирая дебильную улыбку с тонкой линии губ. В конце концов, позволил другому мужику схватить его за яйца и при этом не сломал тому руку. Все казалось неправильным. Все должно было пойти по другому сценарию, только не пошло. Все пошло по п***е, точнее по х**. Эл резко втянул воздух, широко раздувая ноздри, чтобы не поперхнуться и не закашляться, когда рука Райнса, через ткань, сохраняя крепкий захват медленно, тягуче, словно выдавливая, выжимая из него стон, прошлась вверх и вниз по члену. Майерс не зафиксировал в сознании, как задержал дыхание, боясь спугнуть ощущение, накатывающее горячей волной, борясь со скрипящим песком на зубах желанием толкнуться бедрами в руку Райнса, побуждая к действию. Не дож-дет-ся.
- Грязными руками лапать тебя за нежное я, так уж и быть не буду. Сам бы не позволил, - хриплый шепоток, режущий лезвием по оголенным нервам. Слишком низкий, слишком проникающий под кожу. Сейчас, когда чувствительность медведя обострена до предела: слух, тактильность, вкус. Майерс ощутил слова Райса на губах, на самой кромке, щекочущим едва уловимым прикосновением. Хриплый шепот пробегался дразня словно пером. Мужчина бессознательно разомкнул губы, не понимая, готовится ли что-то ответить, хочет ли до конца понять, распознать вкус голоса Райса. Раздражающего, влекуще-острого, как стекло под тонким черным бархатом. Почувствовать терпкость и горечь его слов на кончике языка. Неожиданно, земля на доли секунды выскользнула у агронома из под ног, сразу же после того, как вжикнула молния брюк, ударяя по напряженному слуху зверя. Эл качнулся, распахивая до того закрытые глаза. Свет ослепил, дезориентируя, и Майерс все же подался бедрами навстречу руке Райса, деловито распаковывающего его член от ткани трусов. Хотелось разрядки. Желание душило, не давая ровно дышать, смешивая эмоции и мысли.
- Ты что? - ощутив холод воздуха на словно раскаленном члене, медведь опустил взгляд вниз, не понимая, куда делся Райс. Когда-то тогда, когда все только началось, тот стоял напротив. Сейчас же взгляд вдаль не цеплял ничего кроме краев ямы и дальних стен сада. Нарушенец обнаружился внизу. Стоящем на коленях напротив его бодро смотрящего в потолок станции члена. На момент, Эл не понял, зачем тот спутился вниз — замарает брюки, и если уж решил ему подрочить, что Майерс пока вербально не одобрил, конечно, одобряя при этом языком тела, то мог бы сделать свое черное дело и стоя. И тут до него дошло.
- Не надо. Ох-х-х, - попытка остановить Райса полностью провалилась. Шокированному зверю предстала картина другого мужика, стоящего на коленях, приближающегося к его члену и вбирающего головку в рот. Ощущение холодного воздуха, сменилось обжигающим жаром губ Райса. Губ, мать его, Райса. Который сейчас. Стоял перед ним. Мать его, на коленях. И, мать его, отсасывал ему. В саду. В вырытой яме. Увиденное до такой степени шокировало Майерса, что он не попытался даже оттолкнуть обэжэшника. Порочности и неправильность картины лишь усилили его возбуждение, а взорвавшийся тугой узел тактильных ощущений от тонких, аккуратных, словно пробующих на вкус, губ на чувствительной, как Ад, головке со всей дури врезал по мозгам, выбивая остатки разума. Майерс захлебнулся вздохом, пытаясь устоять на ногах и не завалиться на спину.
- З-за-чем? - глухо пробасил агроном, даваясь очередной порцией мыслей и вздохом, когда ощутил, как член скользит глубже, потираясь о небо Райса. Все слова, все возражения, все смыслы бесполезной трухой выскочили из головы, замененные лишь одним, удовольствием. Давящим, требующем выхода удовольствием. Райс не останавливался вбирая его член с каждым разом глубже. Он перестал пытаться понять, что происходит, зачем безопасник делает это. Он сдался, прыгая в самую глубину эмоций, ощущений и желания. Слабые остатки контроля лишь заставили его поднять левую руку, закусывая указательный палец до боли. Чтобы устоять. Чтобы удержаться. Чтобы не сорваться, хватая Райса за волосы на загривке. Дабы отнять его голову от члена и посмотреть в глаза. А потом провести головкой по губам, оставляя на них влажные следы смазки и слюны. Дабы за тем, все еще крепко удерживая Райса за волосы, вновь не погрузить член ему в рот, перенимая инициативу. Двигаясь бедрами навстречу губам, снова и снова. Забирая то, на что имел. Давая то, чего хотел обэжэшник.

Зажатый в зубах палец помог мало. Майерс завел руки за спину, сцепляя в типичный армейский замок. Он не хотел причинить боль Райсу. Не хотел причинить тому дискомфорт. Вряд ли мужик каждый день практиковался в… в этом во всем, в общем. Медведь закусил губу, практически сразу прокусывая ту до крови. С каждым движением губ Райса, он ощущал, как приближается к завершению. Возбуждение беспрерывным шумом давило на уши. Член стоял как каменный, причиняя почти боль. Эл держался из последних сил, с трудом контролируя себя, слабо толкаясь на встречу губам Райса бедрами и тут же останавливаясь.
- Я с-сейчас. Кончу, - путаясь в звуках, агрономом замер, не зная, что делать. Контроля оставалось буквально на пару секунд, после чего тело захватит оргазмом. Он даже к члену побоялся тянуться, чтобы отобрать из захвата губ и рук безопасника, понимая, что одно лишнее прикоснование приведет к взрыву. Все, на что хватило Майерса, на грани шепота предупредить Райса.