А вот Рэнт не смотрел в компьютере, кто проснулся. Честно говоря, у него вообще не было привычки искать информацию в общей сети, читать чужие открытые воспоминания и, ну, знаете…
«Интересоваться жизнью других людей».
В глубине души Рэнт отдавал себе отчёт, что рано или поздно это сильно его подставит, но никак не мог заставить себя доверять технологии больше, чем старым добрым глазам и ушам. Он предпочитал слушать, что о себе рассказывают остальные, и наблюдать, как они себя ведут, а не читать об этом в отчётах и досье. Ему казалось, что его внутреннее чутьё, все части его сознания, отражённые голосами в голове, понимают окружающих гораздо лучше, чем можно вытащить из фактических сводок.
Вот, например, Ида. Вряд ли что-то в её файле указывало на то, как легко она переносит смерть знакомых людей и подстраивается под драматические обстоятельства. С каким спокойствием может собрать труп уборщика по косточками и передать его Рэнту.
«Готов поспорить, многие люди сейчас в панике и ужасе от того, что Персик сделала со всеми, живыми и мёртвыми. А мы с Идой вот ходим, даже шутим, и всё выглядит как ещё один день на станции. Наверняка психологи найдут в этом признаки ненормальности. Узнавать я, конечно, не буду».
Драма вообще не была сильной стороной Рэнта. Ему проще было фокусироваться на конкретных задачах, на актуальных проблемах – вся непостижимая, всеобъемлющая суть ситуации не валилась на него из-за горизонта, не сокрушала, не придавливала. Наверняка и эта неспособность беспокоиться о катастрофе вокруг тоже когда-нибудь его подведёт.
«О, у нас новый список того, что с нами не так! Можно добавить туда нежелание трахнуть кого-нибудь прямо сейчас? Половозрелого мужчину это вот прямо должно беспокоить», – он отмахнулся от мысли о сексе, которая, будем честны, и правда нечасто возникала в его голове, да и то лишь в тени сознания.
Эрин говорила, что не может забеременеть. Может, и с ним что-то сделали в этой части?
«Мы не узнаем, пока не проверим».
На вопрос о вибраторе Рэнт пожал плечами. Он не осуждал.
– Всем бывает одиноко. Док Терри может заниматься за закрытой дверью чем захочет… и с чем захочет.
На самом деле ему было всё равно.
– Думаю, если мне потребуется снять напряжение через удовольствие, я предпочту обойтись полноценным контактом с живым человеком. Но это не точно.
– Попробуй для начала сделать сэндвич из зеленого с розовым, это быстрее и проще. Ну или наверни синего, хотя, как по мне, он слишком сладкий.
«Да, иногда лучше пожрать, чем потрахаться».
И вторая мысль, совершенно внезапная:
«Она же не намекает на то, что придёт в этом случае ко мне?».
– Ида, ты же не для этого спрашивала про мои телесные изменения? Если да, то напрасно. Ты мне нравишься. А я не сплю с теми, кто мне нравится, – «По этой логике мы должны быть в восторге вообще от всех на станции!» Рэнт осадил своё теневое сознание – быть от человека в восторге и ценить его как личность – разные вещи. Лучший способ показать кому-то, что он тебе дорог, – не засовывать в него посторонние предметы. Члены. Отвёртки. Ну, мало ли что ещё. – Но советую обратить внимание на Хавьера. У него определенно некий груз в штанах.
На этих словах они как раз оказались возле комнаты под номером 18, поэтому Рэнт коснулся панели, быстро вошел и оставил простынь с инструментами на кровати. Он уже почти повернулся к двери…
«Хей, приятель, а как насчёт меня и нашего маленького секрета? Слышал выражение – твоя тайна умрёт со мной? Так вот, если сдашь меня в утиль, она точно умрёт», – Рэнт пошарил в свертке, который взял у Иды, и достал из него череп Джона Прайса. Пустые глазницы смотрели на него заговорщицки.
« – Это не сумасшествие. Это богатое воображение и немного мудачества.
– Конечно, дружок. Повторяй это себе почаще».
Нет, правда.
Рэнт вернулся к кровати и спрятал череп под подушку. Как там Персик сказала – напоминание о том, к чему приводит недоверие? Рэнт не доверял станции. Чёрт, он не доверял даже себе. Но ему было интересно узнать, сойдёт ли ему это с рук.
Он вышел в коридор к Иде и сделал пригласительный жест рукой по направлению к лифту и лестнице.

Отредактировано Lauri Rantasaalmi (2022-05-11 21:15:23)

Внимательно выслушав Дарио, Беатриче сделала себе отметку во-первых о том, что Тайлер и Август никакие не друзья, а просто меряются членами. Во-вторых, что возраст на что-то влияет, а в-третьих, что оказывать помощь будет либо псих, либо инфантильный малолетка, заматывающийся в одеяло, аки червь. Восхитительнее некуда, лучше не травмироваться.

- Они несовершеннолетние что ли? - уточнила Триче. - Как вообще понять, какого они возраста?

А какого я возраста, раз это важно?

Эти размышления так её захватили, что она даже перестала замечать окружающую обстановку, только поддакивала Дарио и улыбалась, а на деле думала. Думала о том, как же жить в обществе, где всё настолько неоднозначно. Вроде возраст влияет, но это не точно. Все пронумерованы, но это тоже не влияет на значимость. Тогда что? Польза от профессии? Спокойствие, располагающее к себе, как у Дарио или еще что-то? Красота?

То, что могло бы очень воодушевить Беатриче, она совершенно пропустила. И бассейн, и спортзал. Смотрела на голые ноги и на Дарио, оставаясь в своих мыслях. Дверь запомнила на выходе, чтобы потом заглянуть и посмотреть, что так сильно воодушевляло музыканта.

- Ага, - еще раз бездумно подтвердила она. - Обязательно. Правда дверь не видел? Как такое вообще возможно? - с подозрением спросила Триче, нахмурившись.

Дарио не выглядел сумасшедшим. Не был похож на человека, врущего, что не видел дверь. Значит, она появилась? Или только теперь начала открываться. Впрочем, Беатриче не знала способа проверить, кроме как открыть дверь и зайти. Понадеявшись, что все же это не окажется розыгрышем, приготовилась зайти.

Но музыкант опередил её в решительности, открыв дверь. И выглядел действительно удивленно. Наверное, реально не врёт.

- Пойдем, - с явным облегчением выдохнула Беатриче и шагнула в... парикмахерскую! Значит, с волосами можно что-то сделать. Может, найдется что-то для укладки!

Но после тщательного осмотра содержимого, Беатриче скривилась. Нет, ничего тут на деле интересного не было. Разве что вот той штукой можно будет подровнять кончики, если кто-то сможет убедить актрису в прямоте своих рук.

- Похоже, это место с элементами сексизма, - пожаловалась она. - Ни ножниц, ни средств для укладки, ни-че-го, - вздохнула она. - Зато вы сможете делать волосы короче, но тебе твои вообще-то идут, я бы на твоем месте не стала их отрезать, - улыбнулась девушка. - Так говоришь ты раньше тут не был? Получается, это место открылось совсем недавно?

Посмотрев еще разочек по сторонам в надежде на то, что в самом укромном уголке лежит что-то невероятно полезное, Беатриче взглянула в конце концов  снова на Дарио.

- Тут есть еще что-то интересное, signor guida, или пора возвращаться на кухню, пока все, над чем мы так старались, не съели те двое? - усмехаясь, поинтересовалась она.

Что-то мелькнуло в выражении лица Иды… сомнительное. Чтец по лицам из Рэнта был так себе – понимать чужую натуру он не особо стремился, ему бы в своей разобраться.
«Видимо, она наблюдала за мной и видела, что я спрятал череп Прайса». Он понял, что прав, но осознание этого сперва не вызвало у Рэнта никакой реакции: ну, видела и видела. Наверняка он бы сам рассказал об этом через минуту.
Он выслушал Иду, пожал плечами и двинулся по коридору к лифтам. Но что-то не давало покоя, как камешек в ботинке. Рэнту потребовалось некоторое время и совещание внутри головы, чтобы определить это чувство. Ему не понравилось ни то, что Ида подглядывала за ним, ни то, что посчитала нужным давать советы. Рэнт понял, что ему не следует иметь рядом с собой человека, который с такой лёгкостью – и, больше того, чувством вседозволенности – влезает в его дела.
«С этим нужно что-то делать. Иначе рано или поздно с этим придётся что-то делать».
Рэнт не чувствовал необходимости объяснять, зачем спрятал череп – тем более что объяснений у него и не спросили, сразу перескочив к выводам. Наверное, стоило принять близко к сердцу то, его приняли за… ненормального? Но, пожалуй, было даже лучше, если теперь Ида считает его безумным коллекционером отрубленных частей других жителей станции. Будет держаться подальше.
По пути к медицинскому отсеку с грузом костей на плече Рэнт размышлял, зачем Персику понадобилось убивать часть пробудившихся и выведет ли она из криокамер кого-то им на замену. Купол с космическим пространством, открывшийся над мостиками, лишь на несколько секунд замедлил его ход: Рэнт поднял взгляд к звёздам и прислушался к себе в надежде на восторг, восхищение, удивление. Но там, в темной ледяной пустыне, которую некоторые называют душой, ничего не шевельнулось.
«Ничего страшного. Звёзды слишком переоценены. Ведь никому так и не удалось сорвать одну из них с неба».
Осознание того, что они в космосе, казалось слишком всеобъемлющим, слишком огромным для этой минуты. Оно открывало собой целую вселенную – ха-ха! – новых фактов, которые требовалось осознать, принять, найти. Рэнт решил, что вернётся к этой мысли позже, когда останется наедине с собой. Сейчас были другие задачи, которые требовалось сделать, и более приземлённые – снова ха-ха! – вопросы, нуждавшиеся в ответе. Например, почему Ида с таким пораженным видом уставилась во чрево утиль-камеры.
«Она что, увидела там таракана?»
Рэнт заглянул через плечо, но никакой живности, как и других поводов для промедления, не обнаружил. А жаль.
«В этой камере мог сейчас оказаться каждый из нас. И мы ещё можем – путей для этого осталось множество. Ещё можно выбрать собственный финал, без боли, без драмы, быстрый и на своих условиях. Если это действительно космос… Мы обречены. Выражение на лице Иды – это печаль. Она сейчас прощается с подругой. Она могла так же прощаться с Лаури Рантасаалми».
– Да, без проблем, – Рэнт снял с плеча импровизированный свёрток. – Тебе не обязательно смотреть.
Он лишь на мгновение замешкался: стоит ли выкидывать останки по частям? Каждого отдельно? Сказать ли какую-то речь?
«Нет необходимости затягивать с этим, делать представление. Это просто кости. Люди, которым они принадлежали, давно ушли».
Он вытряхнул содержимое свертков в утиль-камеру. Всё, до последней кости. Ну, почти последней.

Информация, как громом ударила по Беатриче. Так значит 18 - это возраст. Вот что за загадочная цифра была на табличке. Значит, Беатриче самая младшая. Раз пробудилась только сегодня, а несовершеннолетних нет. Значит, младше 18 людей тут нет, а 19 остальным исполнится быстрее, чем актрисе. Эта информация немного смущала. Но совершенно не значила, что Беатриче будет соревноваться с Тайлером и Августом за что-то сомнительное. Ну уж нет. Беатриче будет плевать на свой возраст и пусть хоть кто-то попробует с этим поспорить.

Девушка приобрела крайне задумчивый, напряженный вид и зачем-то сжала кулаки.

- А зачем здесь тогда воспитатель? - только и спросила она. Если профессия воспитателя настолько бесполезная, то может и актриса тут не нужна. И музыкант не нужен. И что тогда делает тот, у кого нет работы? Отдыхает или работает каким-нибудь уборщиком? - Тут кто-то может заставить работать? - решила уточнить Беатриче.

- А думать, что ножницы и средства для укладки нужны только лишь девушкам, получается, не сексизм. Да, спасибо за комплимент.
- Конечно, нет, - будто извиняясь, улыбнулась Беатриче. - Вернее я не об этом. В общем, тут не любят длинноволосых. Предлагаю в знак протеста отращивать волосы, - со смехом предложила она и перекинула свой хвост с одного плеча на другое.

Беатриче скептически осмотрела машинку для стрижки и включила её на секундочку, чтобы проверить работоспособность.

- Думаю, для того, чтобы пользоваться этой штукой, не нужен специалист, - пожала она плечами. - Мне кажется, тут любой придурок справится. Но вот если вдруг проснулся парикмахер, а в его ячейке на складе есть но-о-ожницы, - мечтательно протянула девушка. - Ну или иначе придется отпиливать секущиеся кончики вот этой штукой или столовыми ножами, - сказала она и положила машинку на место.

Видимо, экскурсия подходила к концу и Дарио предложил возвращаться. Не слишком много всего было на этой станции. Печально. Да и то, что было, скорее походило на издевательскую пародию. Бар без напитков, парикмахерская без ножниц, неудивительно было бы увидеть бассейн без воды и тренажерный зал без тренажеров.

- Пойдем, пока все наши кулинарные изыски не съели, - сказала Беатриче, чувствуя, что живот скоро начнет бурлить. К тому же ей смерть как хотелось узнать, насколько съедобной была еда в этом странном месте. Возможно, она вообще не имела вкуса и именно для этого её хотя бы раскладывают красиво. Это было бы вполне логичным явлением, учитывая предыдущие наблюдения. Повезло хотя бы, что еда здесь есть.

На кухне со стороны все казалось вполне милым. Двое друг друга не убили и даже не сожрали всё приготовленное.

Дарио при этом с Тайлером был не таким учтивым, как с Триче. Над фразой про щеки девушка только похихикала. Да уж, не самая приятная форма для дружеского совета. Видимо, Август музыканту нравился больше Тайлера.

- Приятного аппетита, - добавила она елейным голоском к совету Дарио, присаживаясь за стол и начиная есть приготовленное. Еда на удивление оказалась вполне сносной. Хоть и странной. Внутри все орало, что еда должна быть совсем другой. Но вкусовые рецепторы возмущения не разделяли. Интересно было бы попробовать сладкое, но щеки Беатриче тоже не были идеально худыми, так что не стоило, пожалуй, даже искушать себя, вспоминая, что такое сахар. - Неплохое сочетание, - улыбнулась она Дарио.

Но музыкант обратил внимание на мрачность парней и сам, кажется, стал гораздо серьезнее. Беатриче почувствовала, что ее настрой не подходит под ситуацию, и тут же стала более серьезной, словно по щелчку. А после перевела взгляд на Тайлера. Какая-то очень жестокая идея предлагать человеку, что был близок с умершим, убирать его останки. Видать, Тайлер ему чем-то сильно насолил. Поэтому Триче решила лучше помолчать и посмотреть, что из этого всего выйдет.

Реакция у Хави была прекрасна. На лице его возникло такое отчетливое недоумение, что Алиша снова рассмеялась.

- Конечно, у нее не было члена. Может это были трусы её мужа, - обнимая книжки и рамку, ученая с трудом прикрыла рот, чтоб не заплевать Хавьера из-за приступа смеха. - В любом случае ей они уже не нужны, так что...  Алиша ненадолго приподняла брови, мол, давай уже примеряй.

И Хави ждать не заставил, но примерить трусы решил прям на штаны. Девушка засмеялась еще громче.

- А ну, зацени!
- Прек..., пхах, пре, кхм, - Алиша не сдержала смех. - Превосходно, Хавьер, лучше ничего в жизни не видела, - постаралась она покивать, как можно более серьезно, но снова не выдержала и похихикала.

В трусах, натянутых прямо на штаны, Хави выглядел буквально уморительно. Мало того, что такое белье на мужчинах смотрелось совсем не так эффектно, как на женщинах. Потому что разве что женственности и прибавляло. Но никак не брутальности.

- Я к тебе так приду, если хочешь
- Я рада. Рада видеть тебя любым, - ответила Алиша, пытаясь вдохнуть воздуха побольше. - Думаю, они прекрасно будут сочетаться с кубиками пресса. Фууух, - выдохнула она, наконец прекращая истерически смеяться. - Теперь у нас с тобой есть парный костюм.

Пожалуй, такая эмоциональная разрядка была еще круче, чем расплакаться. Сразу стало гораздо лучше.

- Эй, не порви их, - возмутилась Алиша, глядя на то, как Хавьер растягивает несчастное нижнее белье. - Я тебе свои не отдам.

- А я тут раздеваюсь! Отвернись.
- Ни за что, - хихикнула она и только внимательнее стала смотреть на Хави. Вряд ли в ближайшее время удастся увидеть, как кто-то снимает трусы с штанов. - Я вот как-то раз отвернулась, когда ты был в одном полотенце и чем это закончилось?

С Хави было очень легко. Алиша даже понимала, что он шутит, в отличие от ситуаций, когда шутить пытался кто-то не настолько близкий. Вот именно поэтому она так и любила, наверное, проводить время с Хавьером и Тайлером. Какое же счастье, что они не стали скелетами. Глядя на Хави буквально влюбленными глазами, Алиша на секунду отвлеклась и потеряла нить диалога.

- А? Да, пойдем, отнесем вещи, - кивнула она. - Только не говори, что ты тоже прятал еду, - улыбнулась она и легонько пихнула Хавьера своим плечом. Такие подкаты явно были не на Алишу рассчитаны, потому что для того, чтобы понять подобные шутки, нужно было мыслить немного другими категориями. И быть в какой-то мере более испорченной. Все же, как оказывается, даже шутки Хави не всегда доходили до её ученой головушки. - Приходи тогда в мою комнату, когда занесешь вещи.

Довольная, и уже ни капельки не заплаканная, Алиша пошла к себе в комнату. И впервые трусы в шкафу не вызвали у нее негативных эмоций.

Рамку и книги она сложила на стол. Стоит книжки собрать в лабораторию. Как и материалы для исследований, но их пока лучше припрятать. Так Алиша и сделала. Палец Сабрины и её же кольцо, а также криокамера с червями оказались в глубине полки. Чтобы если вдруг кто-то будет рыться и в её вещах, сразу ничего не нашел. О таком лучше не говорить даже Хави с Тайлером. Кстати, надо было бы скорее проверить, как он там после своих проблем с животом.