С тех пор, как Август прошел тестирование и выиграл новый учебник, он недостаточно уделял ему времени. Вместе с книгой у него добавилось забот и тяжелых мыслей из-за Тайлера, бессонница из-за Дарио и повышенная тревожность из-за смерти половины от их общества, особенно женщин. Ему казалось, будто цель станции в продолжении здорового рода, а значит их надо беречь. При этом Августа совсем не смущал чип из-за которого девушки сейчас не выполняли свою функцию. Было разумно сперва подготовить почву. Как ему казалось, свободные комнаты как раз могли стать местами для будущих детей. Только Персефона дала ему книгу про терапию, а не акушерство, и сегодня он решил посвятить ей весь день. С самого утра он въедливо листал страницы, напоминая себе о престиже и важности своей работы, о том, что от него зависит достоинство и автономия пациента, а так же о том, что медбрат - это профессионал, независимый и осуществляющий уход. В книге явно врали, потому что Август был зависим от доктора Терри и терять свою зависимость не желал. Впрочем, ему уже досталось разрешение посещать все отсеки, куда больше.
Следующую часть книги Август читал в кабинете для медиков. Там было тихо, и можно было подглядеть на страницу с обнаженными мужчинами. Такие картинки добавляли сил, щеки неумолимо краснели, он смущенно мотал головой, призывая себя к стыду и возвращению к строчкам. Так вот, терапия и внутренние болезни, оказывается, синонимы. Значит, книга об уходе за болеющими внутри. Представив на минуточку, чем могли бы болеть на станции, Август похихикал: расстройством животов и болями головы. Удары рук и ног вовсе не внутренняя болезнь. Он попытался придумать еще парочку расстройств, и осознал, насколько ему не хватает знаний. Он потрогал живот, нажал выше пупка, затем справа и слева. Внутри были органы, а вот как они выглядели Август абсолютно не помнил, будто в прошлом слишком много потратил на это сил. Что ж, тогда строение человека на совести доктора Терри. У Августа же деятельность заключалась в контроле питания, пития, стула, движений, сна и отдыха, куда не входила медицинская мастурбация, поддержка температуры тела, тела в чистоте и многое другое. Самое важное было определить потребности, а уж затем стать рукой помощи для их разрешения. Тут Август уже никак не мог понять, почему медицинская мастурбация все же не вписывалась. Покусав губы, он ушел с книгой в палату, куда завалился на живот и весело покачивал ногами.
- Сохранять автономность пациента, - проговорил он вслух, перелистывая страницу. Сложная работа делать за других и так, чтобы пациент не оскорбился. Хождение по острию лезвия. Казалось, будто Август не справится, впрочем, если улыбаться широко, работа может стать успешной. С другой стороны, если улыбаться рядом с человеком, которому больно, могут не верно понять. Улыбаться или нет, вот в чем вопрос. Он добрался до темы «права медбрата» и от удивления подскочил в кровати. Там было целых пять пунктов, обязанностей было гораздо больше. Право номер один - получать информацию, необходимую для четкого выполнения навыков. Очень хорошо, Август не любил лгунов. Как помочь, если у них болит в штанах, а жалуются на голову из-за стыда. Второе право - вносить предложения по улучшению. Это еще доктор Терри говорил, и Августу понравилось такое право, будто бы их книжки пересеклись в тексте. Он мечтательно заулыбался и подпер щеку кулаком. Право номер три - требовать обеспечение оборудованием, оснащением и инструментами для качественного выполнения своей функции. Август любил это право и регулярно им пользовался. Персефона редко ему отказывала, что могло сказать об их удивительной слаженной работе. Четвертым правом Август тоже пользовался. Повысил квалификацию по запросу, но Тайлер ему тогда слишком мешал, еще и творил бесстыдства. Такому человеку нельзя пить алкоголь, он теряет самообладание, которого и без того у него мало. Август перевернулся на спину и приложил книгу ко лбу, вспоминая тот день и краснея до кончиков ушей. Надо было не баловаться, а уходить сразу же. Надо было не пить напиточки, конечно, теперь самому стыдно. Ну и пятое право участвовать в научной медицинской работе. Этим он пока пользоваться был не готов.
Решив, что валяться хорошо, а надолго покидать рабочее место плохо, Август переместился в главный кабинет, прямо на диагностический стол. Он напоминал сейчас любого пациента, только на нем, поверх майки, был именной халат. С ним он чувствовал себя самым настоящим медиком. Если Персефона и хотела сделать ему приятно, удовлетворив потребность выделиться, то у нее почти получилось. Потому что страстью Августа были бейджики, и пока он ни у кого их не встречал.
Следующий параграф рассказывал о моделях ухода. В первом методе пациент многое определяет сам.
- Источник проблем пациента - неудовлетворенные потребности или изменение способности к удовлетворению.
Почему-то мысли вновь и вновь возвращались к той оказанной процедуре, из-за которой Август ощутил стыд, хотя был уверен, что поступает правильно.
- Медбрат при обследовании обсуждает условия оказания помощи.
Было же, Тайлер жаловался на трудности, а Август встал на его место и из сочувствия и избытка альтруизма произвел по-научному вмешательство.
- Уход должен быть связан с лекарственной терапией и манипуляциями, назначенными врачом, - прочитал он негромко и потер брови, поворачиваясь на бок, едва не скатываясь со стола диагностики. Если кому-то могло показаться, что читал он себе, это было большой ошибкой. Читал он для Персефоны, потому что именно она заставила его стыдиться своего поступка.
- У нас тогда не было врача, ведь доктор Адам отсиживался у себя в комнате, а потом вообще убился, - пробубнел он обиженно. - А лекарства ты сама ему не дала, сказала, что ушиб не требует обезболивания.
Хотя удар в нос - это очень больно. Вероятно, Персефона не верно рассчитала состояние пациента. Может, Тайлер испытывал шоковое состояние.
- Качество ухода можно оценить, когда удовлетворены потребности. И он оценил! - еще как оценил. Теперь избавиться от него трудно. - Слышала, Персефона? Он оценил. Я все делал по модели Хендерсона! А ты говоришь, что медицинской мастурбации не существует!
Август погрозил в потолок книгой и задумчиво полистал вперед.

Персефона ему не отвечала. С недавних пор она откликалась только на четкую формулировку «Персефона, ответь», а Август и не желал слышать ее ответов. Со времени того экзамена многое прошло. Кое-что он уже оплакал в постели под одеялом, тряся плечами и стуча кулаком в подушку, кое-что нежно мусолил и прокручивал в голове, как кусочек синего. Мыслей оставалось слишком много и часто настолько неразрешимых, что хотелось избавиться от источника. К сожалению, нельзя было просто удариться о ближайший угол или покончить жизнь самоубийством о книжку, потому что источник находился в комнате по соседству, и имя его Август не желал называть. Впрочем, в нем шесть букв, называется на Тупицу, кончается на Разочарование.
Стук вырвал его из суетных мыслей, в которых он носился по кругу, и придал телу движения. Хаотично дернув ногами и руками, Август ловко завалился на бок, падая за диагностический стол на все четыре, словно он не просто медбрат, а супергерой. Восстав с книгой в руках в победном жесте, он посмотрел на женщину с удивлением. Такой зловещий тук мог исходить только из повелительного кулака доктора, который заметил Августа в расслабленной позе и решил, что он не работает. На деле же тук-тук принадлежал невысокой женщине. Кожа ее вызывала аппетит, а волосы привлекали внимание. Здесь, в медотсеке, по сравнению со многими другими комнатами очень светло. Хотя и во мраке легко было прийти к выводу «эту тетю я не знаю». Август заколебался с ответом и смущенно опустил книгу на диагностический стол.
- Я, - он вдохнул и выдохнул тихое «нет». Уставившись на нее снова во все глаза, словно услышав странные слова, Август кивнул головой. Значит, Персефона действительно их заменяет. Валери, с которой Август резко виделся, но был о ней наслышан от мистера Джонни, тоже была астрономом. Хоть его и удивляла такая профессия, Август осознавал мотивы Персефоны. Они ничего не делает просто так. В прошлом, он хоть и придерживался мысли, что так должно быть, все равно сомневался и думал, зачем, а потом они все проснулись и под потолком с тех пор звездное небо. Будь Валери жива, она могла бы уже рассказать их значение или нахождение. Может, звезды суть шифр. Код, которым они все откроют двери. Лекарство из петрушки уже не так важно. Август задумчиво почесал кончик носа. Еще ему стало интересно, какой полный набор работников и сколько возможно замен, правда, об этом он подумает чуть позже.
- Я не отрицаю, - щеки налились цветом, а брови съехались у переносицы. Ковыряя край книги, Август ответил, бросая на женщину скромные взгляды:
- Это все Персефона. Говорит, нет медицинской мастурбации. А доктор сказал, что секс снимает стресс, и в книге пишут, что надо помогать пациентам, если они сами не могут. Как я должен понимать, что есть помощь, а что нет, если я не помню? – голос, зазвучавший громко, резко оборвался. Август отодвинул пальцем книгу и постарался взять себя в руки, натягивая на лицо приветливую улыбку.
- Простите за это. Меня зовут Август Ройс, медбрат, восемнадцать. Я тут, - он стрельнул взглядом влево-вправо. - работаю. У вас что-то болит?
«Ну конечно у нее может болеть голова» - поругал он сам себя. - «Или лицо и коленки». Если мадам Истер проснулась только что, не ударившись телом при падении из капсулы, то у нее может болеть и живот. От голода, например. Глаза Августа заблестели нездоровым блеском, будто он нащупал золотую жилу боли и отчаяния, и теперь его выход.
- А вы давно проснулись? Я совсем не помню вас вчера, - сказал он, имея в виду список компьютера со всеми данными о жителях на станции. - Вам нужна моя помощь? Показать столовую и склад?
Между прочим, самые важные места на станции! Сперва утолить голод, затем насытить разум намеками на прошлое, а потом. Куда бы пошел Август? В прошлом, он сбежал в свою комнату, чтобы обдумать ситуацию. Алиша сказала, что все они здесь заперты и домой он не вернется. Это шокировало и обескураживало. Нормальной реакцией было бы злиться, Август же плакал. Он был очень тихим мальчиком, впрочем, не надолго.
- А кто такая босс?
Неужели они так называет Персефону. Должно быть ей это льстило. Будь у компьютера душа, естественно.

Хлопнув ворохом ресниц дважды, пока женщина обходила его небольшую защиту в виде стола, он протянул ладонь вперед и обхватив пальцы, казавшиеся темнее в два раза пальцев Августа, легонько потряс, а затем быстро убрал руку и стеснительно дернул уголком губ. При всем желании быть к людям ближе, непосредственные тактильные приключения его немного пугали. Ночная рефлексия так и не позволила ему узнать причину: было ли это с ним с самого начала, когда он выпал на пол и осознал себя, или же трогать людей ему перестало нравиться после второго доброго утра. Вероятно, Август таким образом переживал горе потери, которое тщательно скрывал за недовольным фырканием и убежденными речами о том, что умершие сами виноваты и как он их ненавидит.
- Вот как, - секундная грусть об упущенной возможности вновь сменилась заинтересованностью. «Скелеты на обложке книги» звучат по-медицински, а где хоть крошечный намек на его работу, там и его светящиеся глаза, и руки, сложенные в молитве. Содержание Августу показалось интересным. Он уже знал, насколько важны на станции вещи. В книгах бывают подсказки. Если они могут выражаться с помощью стихов, то чем сказки хуже. Определенно, эту книгу стоит прочесть вдоль и поперек.
- А вы ее уже дочитали? - поинтересовался он, стараясь не выдать своих намерений. Незачем выдавать взволнованное предвкушение, пока в руках не окажется заветная вещь, иначе могут запросить большую цену. К сожалению, у Августа не было тех вещей, о которых мечтают другие. Персефона распоряжалась подарками на ее усмотрение, ему же доставалось общение с ней, хоть и казалось, будто заслуга здесь лишь в его правильно поставленных вопросах. У него не было сигарет и спичек, не было алкоголя или красивой одежды, зато с недавних пор у него были страницы журнала для мужчин и вазелин, которым он пользовался иногда для обработки губ или рук. Еще он владел книгой сказок и подписью его родственника, сестры или брата, и ею он дорожил. Сглотнув слюну, Август продолжил:
- У меня тоже есть книга сказок. Можем поменяться, когда вы дочитаете. Здесь мало такой литературы, в основном научные книги по разным профессиям.
Пришлось сделать шаг назад, пропуская на теплый стол пациентку. Еще секунду назад она была крошечной женщиной непонятного возраста, теперь же сидела на месте осмотра, чем вынудила себя рассмотреть: она старше, чем казалось в начале знакомства, у нее карие глаза, что не вписывалось в общую генетическую картину, сложившуюся на станции, и еще в этот момент Август разглядел, насколько длинными были ее волосы. Внутренне присвистнув, он задумался об уходе, ведь медбратья как раз за него и отвечают. Сможет ли она мыть волосы, а что будет позже, ведь расчесывать их нечем. Спутаются и станут раздражать. В какой-то момент придется их просто отрезать, как бы жалко ни было. У Алиши тоже волосы длинные, хоть и не настолько. Интересно, а как она справляется. Женские секреты, которые хотелось знать.
- М, - он издал он непонятный звук, когда девушка похлопала по книжке. - У вас красивые волосы. Заплетайте их в косу для вашего удобства. Расчесок здесь нет.
Махнув руками, демонстрируя необходимые движения, понятные обоим, он остановился, посмотрел на ладони и озадаченно спрятал их в карманы халата. Он умеет это делать, а у самого волосы короткие. Тогда почему.
- А, - снова издал звук Август, только теперь уже для демонстрации понимания. Люди, изучающие свою профессию, ему нравились. Он кивнул, стараясь понять свою роль в этом деле. Если она астроном, то он может изобразить звездочку. Кажется, на этом все знания на тему астрономии у Августа исчерпались.
- Засыпаете быстро? - Август растерянно моргнул и, немного подумав, улыбнулся. - Это хорошо.
Через некоторое время со сном может стать совсем плохо. Бессонница, нарушение внутренних часов и другие расстройства явления здесь не редкие. Персефона борется с ними, однако есть те, кто борется с Персефоной.
- Вообще-то я только медбрат и не могу вам делать назначения. За этим советую обратиться к доктору Терри. Сейчас уже поздно, должно быть, он в своей комнате, - он отвел глаза, делая небольшую паузу, а затем улыбнулся широко и заглянул мадам в глаза. - Правда, у меня есть идея. Пейте черный из столовой. Он бодрит, дает сил на работу, восполняет жидкость в организме и просто вкусный. Вас уже угощали им?

- А, так вам просто нужен человек, который выслушает, - догадался Август и задумался на тему продуктивности. Если бы всем было не важно, могут помочь или нет, то все ничего бы и не умели. Ни к чему бы и не стремились. В этом нет никакого объективного смысла.
- Согласен, нужна, - кивнул Август. - Я просил уже Персефону разбудить психолога, только положительного ответа не получил. Видимо, она считает, что мы справимся самостоятельно.
Договорив, он скосил глаза на книгу и приоткрыл рот, мысленно проговаривая «оставь, это мое». Со своей книгой не справилась, так хочет чужую взять. Думает, от этих правил быстрее заснет. Скорее всего так, вот только книга ему еще нужна и с ней не стоит играться. Такими играми можно подвести всю станцию к вымиранию.
- Ч-что? - от удивления глаза Августа увеличились, и, хотя он не понял шутку, сообразил желание пациентки. Она тащила его на стол, видимо, ее раздражал его рост или взгляд сверху, или взгляд в глаза, или просто он весь ее раздражал и нужно было скрыть его с глаз долой. Тут Август уже терялся, чужая душа для него не просто потемки, а безлунная ночь в пустыне. Ерзая на столе, чтобы занять удобное положение, он чувствовал себя странно. Так он не видит лица собеседника и не сможет понять, что она думает. Как будто он говорит не с человеком, а с Персефоной. Август попытался сесть боком, чтобы оставить за собой немного рычажков понимания.
- Может, это следствие долгого сна, - предположив самую возможную теорию, Август покусал губы. Эта женщина его нервировала. Она сильно отличалась от других пациентов, и дело не в ее цвете коже, хотя это тоже необычно, а в ее внутренней силе и напоре. В ее присутствии Август ощущал себя еще большим ребенком, хотя ему давно уже надоело таким казаться.
- Или же вы ленивая, - сказал он и тут же улыбнулся. - Только этого быть не может, на станцию таких бы не взяли.
Конечно, Август судил по себе в первую очередь. Во-вторую, по Алише, которая обожала сидеть в лаборатории и работать. По доктору Терри, который работал почти с первого дня. Были еще примеры настроенных на общее дело людей, были и обратные, а потому Август допускал статистическую ошибку выборки.
- Нет, - смущенно покачав головой, добавил. - Советуем больше пить иногда.
Чуть позже Август ломал голову над сочетанием съеденной пищи и вкусовых предпочтениях людей. Ему даже пришла идея сделать опрос на тему любимых блюд. Кто с чем что ест. Давно пора завести страничку с рецептами, раз уж бумагу надо экономить.
- У нас тут есть это, - Август погладил стол и ласково улыбнулся, словно любимого трогал. - Диагностический стол, он же может вводить лекарства первой необходимости. Обезболивающее, в основном. Есть принтер для печати штук, которыми иммобилизируют травмированную конечность, - Август не хотел упустить момент, когда он может похвастать знанием сложного слова. - И материал для повязок, если порезались. В общем, у нас немного лекарств, поэтому в лаборатории должны работать люди над ними. Я все жду, когда Алиша придумает хороший антисептик на базе спирта. Слышал, она начала его делать.
Август коснулся пальцем уха и робко улыбнулся. Он тут многое слышит, потому что работает над этим.
- Поэтому не стоит подвергать себя опасности, - поспешил предупредить он. Вскоре у него дойдут руки и каждому новенькому он сможет сделать брошюру, в которой первым советом станет «не кончать жизнь самоубийством».
У мадам Истер оказалось живое воображение, слегка подправленное параноидальными мыслями. Все вокруг враги, да. Интересно, когда она впервые прочувствовала себя, насколько силен был ее испуг. Должно быть, ей было страшно и хотелось сбежать. Такая голова с тревожной нервной системой, должно быть, имеет быстрые ноги. Взгляд Августа переместился на них.
- На самом деле, еда у нас сбалансирована, и желательно есть все виды пищи за день, - решил поддержать он станцию. Все-таки за время работы Августа только у некоторых людей развивались проблемы с желудочно-кишечным трактом. У тех, кто ел неправильно, в основном, и налегал на синий. - Чтобы исключить запоры и недостаток витаминов.
Ему бы не хотелось делать клизму по назначению врача. В теории Август умел и не такое, а вот на практике даже представить не мог, что придет к мадам Истер с такими лечебными намерениями.
- Не доверяете? - его губы тонко изогнулись, а руки выхватили книгу. Постучав по обложке пальцами, Август кивнул. - Понимаю. Очень хочется, чтобы на станции люди жили дружно, как одна семья. Только и в семьях есть предательства.
Он постучал книжкой себя по лбу, а потом выглянул из-за нее и спросил:
- Как я могу быть уверенным, что, читая мне сказку, вы не заснете? Или я не засну? Я бы точно заснул, мне нравится ваш голос.