Страх высоты кружил голову, будто в легких слишком много кислорода. Сперва предметы растекаются бензиновыми пятнами, затем тяжелеют ноги и немеют руки, затем тяжелым пледом падает на плечи усталость, отчего хочется припасть к полу, стеклу или земле, лишь бы почувствовать опору. Впервые Август поднялся на самый верх пару дней назад и не смог выползти из лифта. Его прижало к полу и он еще несколько раз так катался вверх-вниз, как вредный сосед. Впрочем, желающих составить ему компанию тоже не нашлось и это к лучшему. Больше всего ему не хотелось быть наказанным за износ подъемного транспорта или застуканным в момент тихого, вырывающегося из сердца визга, потому что страшно. Как же там страшно.
Когда дверь лифта раскрылась, Август зажмурился и быстро, насколько умел ползать на коленках, эвакуировался наружу. Наощупь он сдвинулся к стене и прижался к ней, прикладывая к груди флейту, словно она могла наладить дыхание. Через три вдоха и долгих выдоха Август распахнул ресницы и сглотнул. Посмотрев по сторонам, он обрадовался. Вовсе не страшно, решил он и даже поднялся на ноги, преисполняясь смелостью и гордостью за свою трусливую душеньку. Так было ровно до того момента, когда его внутренний мужик превратился в крошечного мальчика и пискнул: «Высоко!». Его снова притянул к себе пол, и Август сел на него, стараясь ощутить уверенность от стеклянного моста. Получалось не очень, однако ниже падать было некуда. Пока.
Он перевернулся на спину и его взгляд уткнулся в купол, полный звезд. Он был словно чашкой с чаем, а белые крупинки - сахаром. Нерастворимым. Август протянул к звездам пальцы и улыбнулся. Отсюда будто бы ближе, будто бы шанс дотянуться реален. Чуть-чуть, и ожоги кончиков пальцев, обидные слезы, визит к доктору Терри. По пластырю на каждый пальчик. Улыбка расплылась шире и Август опустил руку на мост, вдыхая звездие полной грудью. Если бы они все могли этим дышать. Если бы они могли понять, зачем Персефона подкинула им перманентную глубину ночи. Ради таких моментов, когда закрываешь глаза, чувствуешь запах на кончике носа и никак не можешь его вспомнить, слышишь музыку внутри себя и никак не можешь наиграть, чувствуешь влюбленность и не знаешь, с какой стороны к этому подойти, чтобы звезды шептали слова поддержки. Август обхватил флейту губами и наиграл знакомую мелодию, ту самую, которую играл в воспоминании. Она еще свежа в памяти, и пальцы помнили, когда и какую дырочку зажимать. Он добавил еще несколько нот, чтобы закольцевать мелодию и играть, выдыхая воздух и наполняясь звуком. Немного печальным и много радостным. Нотки отлетали от звезд и купола, перестукивались друг с другом и скользили вниз по гибкой лестнице, превращаясь в эхо, в осколки и отголоски. В призраки прошлого, которое давалось Августу большой ценой.

От голоса рядом Август испуганно вздрогнул и выронил флейту из рук. Ему не приходило в голову, что кому-то нравятся пешие прогулки по ступенькам. Ему казалось, что любого гостя он сможет вычислить по гудению лифта и движению кабинки. Потянувшись к флейте рукой, Август вопросительно уставился на Тайлера и спокойно ответил:
- Для подъема я использовал лифт, он здесь как раз для этого.
Физкультуру переоценивают. Для здоровья подходит плавание, а бег по ступенькам, тем более таким, еще и на пятый этаж, может привести к травмам. Мисс Эрин с гипсом месяц ходила, а ведь она упала всего лишь с нескольких ступенек. Что будет, если катиться с самого пятого этажа. До первого только позвонки в россыпь долетят.
Тайлер уселся рядом и Август почувствовал себя скованно, как будто к его ногам подкатили опасный предмет, от которого не знаешь, что дальше будет. За следующие три секунды в глазах промелькнуло несколько негативных сценариев, а зря, Тайлер казался дружелюбно настроенным.
- Спасибо за предложение, - отозвался не слишком заинтересованно Август, которому понятие «настоящий» рядом со слово «мужик» казалось неверным. Как будто отсутствие мускул делало его ненастоящим или женщиной. - Я и так настоящий. Ты тоже настоящий. Если здесь вообще есть настоящее, а не как там, на тесте.
Август прижался губами к дудочке, опять проиграл несколько нот, которые привлекли наверх Тайлера, и прекратил ровно в тот момент, когда собеседник решил снова высказаться. На секунду зрачки расширись от удовольствия, потому что хорошее в свою сторону от «настоящих мужчин» он слышал редко. Губы растянулись в тонкой улыбке, и Август потупил глаза в пол, чувствуя себя отчасти счастливым, поэтому, когда комплимент сменился пошлой шуткой, Август нахмурился и процедил:
- Дурак.
Зачем портить такой момент. Рука так и напряглась, мысленно целясь флейтой в голову Тайлеру. Если бы ударил, это была бы самая быстрая ссора для них. Август посмотрел под купол и указал на звезды флейтой.
- Видишь там звезды? Как думаешь, у них есть название? - про «звездие Августа» он говорить сразу не стал, потому что Тайлер его засмеет и расскажет всем, чтобы другие тоже смеялись. - Они постоянно светят, как будто в нашем мире нет солнца. Больше нечему их спрятать.
В такое было сложно верить, однако мысль о взрыве солнца приводила к мысли о гибели земли, о гибели всех и о том, зачем они все здесь собрались. Вероятно, они должны сохранить свой вид, а не только открыть новое лекарство.
- Ты общался с той девушкой, астрономом? - Август скосил глаза на Тайлера. - Той, которая не выжила. Она говорила про звезды? Интересно, они настоящие здесь, или это просто лампочки?
По настоящим, насколько Август мог предположить, они смогли бы сориентироваться, где находятся. Вот только мало кто в звездах разбирается. Должно быть, астрономом быть сложнее, чем врачом.
- Если это лампочки, то огромная лампа с солнцем перегорела и тебе стоит это исправить, инженер.

Внимательно выслушав рассказ о том, как Тайлер вновь бросит в сложной ситуации, Август кивнул и поджал губы, мысленно констатируя «вот поэтому мы с тобой не друзья». На самом деле выходило так, что это Тайлер раз за разом жалуется, давит на прошлое, вспоминает неуверенность и стеснительность Августа и бесконечно тычет в одну и ту же рану, при этом не забывает выставить в итоге себя самым несчастным. Для таких людей и слово специальное есть. Только с памятью так плохо и вспомнить его нет возможности. Поэтому Август и называет его дурачком, хотя умственные способности такого не заслуживают. Тайлер умеет придумывать на ходу странные истории, поэтому он если не дурачок, то просто злодей.
- М,  - Август проследил за рукой и принялся искать среди маленьких точек планету. Он был серьезен и губы касались края флейты, заставляя ее иногда выдыхать не своим голосом. «Ты такой смешной», - родилось в голове, и он усмехнулся, представляя неприятный народ с названием, которое даже трудно произнести про себя. Почему-то все свои истории Тайлер постоянно сводит к предметам, которые всегда в штанах. Должно быть, от скуки он тут играл сам с собой целыми днями, поэтому все его образы и фантазии сводились к тому, что по мнению Августа, пошло. При этом, пришлось согласиться, может, давать названия не слишком удачная идея.
- Да, в этом есть разумная мысль, - произнес он вслух, - Вот только если мы встретимся с теми, кто живет на другой планете, и узнаем их название, то есть шанс, что мы не сможем выговорить его. Поэтому и нужны собственные именования.
Повернув голову в сторону Тайлера, Август задумчиво рассмотрел его слишком веселое лицо. Что у него такое сегодня произошло, что захотелось подняться пешком на пятый этаж и шутить про странные народцы.
- Думаешь? - с сомнением произнес он и качнул головой, отводя взгляд в сторону рук Тайлера. - Мне кажется, что никуда мы не летим. Ничего не гудит. Ведь должно гудеть, разве нет?
В технике он разбирался посредственно. На каких-то внутренних инстинктах понимал, что работа - дело шумное. Любое движение, даже взмах хрупких крыльев бабочки, тоже шум. А тут необходимо сдвинуть махину в космос. Единственная возможность проверить, двигаются они или нет, это проследить за звездами. Если они меняют направление и форму со временем, значит они и правда плывут в невесомости.
- Лестницу? - переспросил Август и посмотрел под купол. - Тогда это должна быть очень длинная лестница.
Вот так сразу даже сложно представить, сколько материалов им бы понадобилось. На глаз определить расстояние Август не умел, а рассчитать не знал как. Он не математик, а простой медбрат.
- М? - Повернув голову к Тайлеру, Август слушал и хлопал изумленно ресницами, а затем качнул головой, обдумывая мысль. Зачем торопиться обламывать человека. Тем более, что Тайлеру к лицу создавать новое и генерировать идеи. Он будто светился изнутри, и хотелось за ним наблюдать.
- Знаешь, - осторожно начал Август, - давай оставим эту затею до прихода человека, который сможет узнать, глядя отсюда на купол, как много нам понадобиться скамеек. Ведь если не хватит, то мы просто без результата сломаем их. Потом сломают нас.
Август пожал плечами словно извиняясь за свою прямоту.
- У меня есть другая идея. Давай будем наблюдать за звездами. Зарисуем их, как они сейчас выглядят, а потом сходим в библиотеку и попробуем найти что-нибудь про звезды. Чуть позже вернемся и проверим, на месте ли наши точки. Сверим рисунок, - тут Август замолчал и скромно потупил взор. - Только я не придумал, чем рисовать. Накрошить зеленым? Или листьями из сада?

Огромные глаза Тайлера говорили об одном: он шутит. Вряд ли в серьезной и опасной ситуации он стал бы корчить рожи. С другой стороны, а вдруг он прав, и шум прячется под глубиной земли сада. Помнится, мистер Элвин хотел раскопать яму, пока его за это не отчитал специалист по безопасности. В каком-то смысле, он сделал все, чтобы яма не углублялась. Отвлек намеренно и не давал работать, даже при всех сделал минет. Настоящий саботаж. Август приоткрыл губы с тихим охом, затем отвернулся и подавил в себе желание делиться мыслями. А там была идея очевидная и практически достоверная. Мистер Эрик специально отвлекал агронома от своих обязанностей, а затем подвел его к смерти. Вероятно, мистер Элвин узнал правду, а потому его нужно было убрать. Брови Августа выгнулись в печальную дугу, он шмыгнул носом и посмотрел на купол.
- Мне не влом, просто это не разумно, - возмутился Август, когда его в очередной раз попытались упрекнуть. Неужели Тайлер не осознает всей ответственности за свои поступки. Почему его не отчитывает Алиша, когда ему приходиться выслушивать обидные слова о тратах ваты и бинтов ради развлечения. Тайлер хочет тратить лавочки, это, между прочим, не кусочек ткани, помещающийся в ладонь.
- Моя идея хорошая, - не согласился Август и сложил руки на груди. Значит, Тайлер не умел в абстракцию и мыслить шире не умел. Точнее, его мысли сводились к аллюзиям на людей, у которых вместе голов жопа. Может быть, в такие моменты он себя представлял. Поджав губы, Август смотрел, как Тайлер снял рубашку, и тут же подумал, а не повод ли это раздеться и снова лезть с непристойностями. Глаза обвели круг по стеклу моста и вернулись к Тайлеру. Попытка слушать внимательно, без домыслов и негатива, сменилась смешком. Не смог сдержаться, потому что Тайлер был Тайлером и очевидно, что его желание разрушать намного сильнее созидания:
- Почему ты все время все портишь? - спросил Август с измученной улыбкой. - Жопа ты с писькой.
Как эти неприятные слова смогли сорваться с губ Августа. Он слизнул их языком, словно очищая, и снова растянул улыбку, испытывая неприятное чувство, будто лизнул землю.
- Хочешь ради звезд разорвать рубашку, вместо того, чтобы накидать кусочки зеленого на мост? - Август протянул руку к футболке Тайлера, зацепился за нее пальцем и дернул, отпуская. - Давай и это снимай, тоже разорвем, небо же большое. А лучше трусы, чтобы было аутентично для звезд под названием жопа и писька.
Излившись сарказмом, Август поднялся на ноги, прижимая к груди флейту, а себя к стене, и нажал кнопку лифта.
- Давай, Тайлер, сходим в библиотеку, пока ты на себе всю одежду не разорвал.
«Тебе, конечно, пойдет» - продолжил Август мысленно, и тут же добавил, резко останавливая себя, хотя это и не требовалось, ведь никто не услышит. - «Только занимайся этим в подходящих местах». Махнув рукой, приглашая следовать за собой, Август вошел в лифт и поделился мыслью:
- Или же использовать красный, вместо краски. Согласен, что этот вариант лучше? Только сначала мы отыщем книгу про звезды.
В тайне он надеялся, что физиологическими названия звезды никто не называет, а те три большие звезды они легко найдут в учебниках или журналах. Во всех тех материалах, что есть в библиотеке. Любая мелочь может дать им подсказку, и странно, что никто этим не пользуется. Давно бы уже сделали открытия, выкопали яму, определили звезды, создали бумагу или, хотя бы, дощечки для записей. Август зажмурился, представляя, как можно оставлять свой след и на чем, и доехав до первого этажа, он практически нащупал правильный ответ. Взглянув на сад, он куснул себя за губу, а затем обернулся на Тайлера.
- Идем?

Когда рисуют палочкой на песке, тоже остается след. Если сделать песок крепче, то и запись останется на долгое время. Идеальной находкой стала бы глина, только Августу не приходило в голову, какое из этих роскошных растений нуждалось в глиняной почве. Он ничего не смыслит в ботанике, кроме нескольких бытовых моментов. Например, он любит красивые цветы и в то же время чувствует, что самые красивые из них могут быть ядовитыми. Хотя стала бы Персефона травить их специально или же это элемент естественного отбора, как и бывает в реальном мире.
Взгляд Августа скользнул по пышным кустам и остановился на Тайлере, у которого как будто температура повысилась. В какой-то момент разговора, сложно было вспомнить какой, звезды перестали его интересовать, и он включил обычную схему давления. Игнорирование ситуации и попытки не замечать ее делали хуже. Тайлеру начинало казаться, что Август его хочет и ведет в библиотеку из-за своих особенных извращений интеллигента, вроде сексуальных объятий на глазах у сотен книг с твердыми обложками. Заправив прядку отросших волос за ухо, Август стрелял в Тайлера глазами и старался не развивать тему. Смущаться больше, чем раньше, он уже физически не мог. Вероятно, он даже стал толстокожим к таким проявлениям веселья Тайлера. Ведь тот сперва шутит про планеты для жополюдов, а потом утверждает, что его трусы нужны. Разве что тем самым инопланетянам, чтобы прикрыть голову, когда солнышко печет.
- Тебе не странно, - спросил он ровным тоном, оглядываясь по сторонам, - что как только ты меня видишь, у тебя мысли в одну сторону?
Взглядом он чертил по верхним этажам и вокруг, рассчитывая столкнуться с Дарио. Он бы сразу остудил пыл неудачливого звездочета и наверняка составил бы компанию в скучных делах.
- Выходит, что это ты меня хочешь, - подвел итог Август и слабо улыбнулся, оборачиваясь на Тайлера. - Не толкайся.
Сбегать Август и не планировал, он же сам пригласил разыскать книги про звезды. Даже странные интонации не смущали. Вряд ли у Тайлера правда интерес к Августу. Наверное, он шутит, как обычно, неумело. На случай, если шутка выйдет слишком обидной, существует флейта. Можно и громко в нее дунуть или же ею зарядить по голове. Мысленно рассмеявшись, Август облизнул губы и решил, если Тайлер станет настаивать на своих пошлых шутках, то придется подыграть. Ударить в ответ на пошлость пошлостью.
В библиотеке царила тишина, как и положено. Август прошелся вперед, чтобы заглянуть за каждый стеллаж, в поисках людей, а затем обернулся на Тайлера и задумчиво произнес:
- Никого.
На первом стеллаже не стояло книг по астрономии. Он прекрасно помнил, как просматривал книги и искал в них подсказки и стихи. Там стояли какие-то сложные технические книги и несколько про одежду. Ни одна из них не интересовала и не была наполнена записками. Август прикоснулся к корешкам книг пальцами, развернулся спиной к стеллажу, чтобы поймать Тайлера взглядом, и, оттолкнувшись, пошел вглубь библиотеки, быстро пробегаясь глазами, чтобы зацепиться за слово «звезды» или «космос». Слова летели и едва осознавались головой, пока у самой стены он не нашел стеллаж с атласом по анатомии. Именно из-за него Август остановился и, вытащив книгу, задумчиво полистал картинки. Кажется, он нашел для себя дополнительную литературу, на которую стоит обратить внимание в ближайшее время.
- Ты нашел что-нибудь? - спросил он у Тайлера, опускаясь на корточки, чтобы убрать атлас на место. - Ты же не забыл, зачем мы здесь? Нам нужна книга про звезды.

Был бы во рту черный, а лучше красный, Август бы прыснул этой жижей прямо в лицо Тайлера. Он не мечтал о трусах, и под майкой, считал, смотреть не на что. Быстро анализируя события, случившиеся пару минут назад, он старательно сжимал зубы, чтобы вновь не нагрубить. В особую секунду понимания его внутреннее чувство тревоги заболело и разнылось «за какие плохие дела ты мне достался», потому что он вспомнил, как дергал за майку и подшучивал о трусах, а Тайлер его слова вывернул так, как ему удобно. Какое невероятное мышление, настолько же невероятно ошибочное.
- Сочувствую, - только и сказал Август, переваривая откровенность. Теперь все ясно. Что ж он раньше не сказал. Оказывается, Тайлеру просто неймется сунуть свой отросток в любую емкость, имеющую форму дыры. Не важно куда, лишь бы было тесно и влажно. Например, он мог бы свернуть несколько листьев растений, перевязав их ниткой, залить внутрь воды, а потом пытаться проникнуть туда. В ладошку совать намного приятнее, только свои ладони уже надоели. Странно, что Тайлер не просит ладони других своих друзей. К тому же, у них тоже есть мокрые дырки, способные принять его отросток. Если посчитать, там много тайных мест. К тому же, разве в сексе не должно иметь место доверия к партнеру. Так почему Тайлер ходит следом, как хищник за жертвой, которая должна вот-вот пасть, когда может разделить свою проблему с друзьями. Неужели не хватает новизны и приключений. Только ли в этом дело, или у Тайлера нездоровая любовь к прерванному сексу. Может, он любит терпеть и когда ему отказывают. Может, он просто неудачник, который боится согласия, и «нет» для него сладкий звук, из-за которого он не чувствует себя слабым. Ведь проще сказать, что это Август плохой и отказал, а не Тайлер плохой и не настоял.
Мысли, эти и многие другие, поверхностно кружились, как звездочки над головой. Складывалось впечатление, что они единственные звезды, которые Август сможет сегодня описать и объяснить. Он чувствовал напряжение и тяжелое дыхание рядом и кисло думал, неужели Тайлер правда принял приглашение в библиотеку за намек на секс. Почему его не волнуют звезды, которые не светят ярко. Темнота под куполом его не пугает. Ничего не интересно, кроме того жеста, которым Август так неосмотрительно дернул футболку и словно натянул струну, от которой нервы тянулись к паху. Завел Тайлера одним касанием, хотя сам того не желал. Августу нравилось больше играть в игры с переглядками и намеками с Дарио, который не бросается голодным зверем, а мучает ответными улыбками или отсутствием интереса. Может, Августу нравится страдать. Он нахмурился и, убрав книгу, взял ту, что Тайлер подсунул.
- Что это? - испуганным голосом спросил Август и прочел название. Пальцы разжались и книга тут же упала на пол, а с нею и он сам, приземляясь на пятую точку. - Кажется, это мистера Кристиана.
Заметив характерный жест, Август закусил губу и поднял книгу, чтобы спрятать за ней свое озадаченное лицо.
- А ты тогда хотел мне предложить такое же? - спросил он, стараясь удержать дрожащий голос, и сунул книгу в полку, рядом с атласом. Подняв взгляд, он оценил близость Тайлера и то, как приятно слышать чей-то шепот. Совершенно особенный звук, который касается ушей и делает им щекотно.
- Я не, - начал было Август свой заученный текст. Я не обещал, ты сам себе все придумал, ты придурок, если думаешь, что звезды - это про секс. Он остановился и опустил глаза на ширинку Тайлера.
- Мне кажется, у нас с тобой разный взгляд на это дело. Тебе все равно с кем, а мне нет, - сказал он тихо, ведь если их застанут, новости разлетятся по свей станции. Объясняй потом, что ничего не было. Даже Дарио не поверит, потому что он уже уверен в обратном.
- Тебе все равно как, а мне нет. Ты хочешь, чтобы я тебя там потрогал? Это легко, - плечи дернулись в сомнении, - Я могу представить, будто осматриваю тебя, как врач. Без чувств. Только мне хочется, если тебе это вообще интересно, не так. Мне нравится, когда я могу трогать человека. Медленно изучать его лицо, - Август протянул пальцы к щеке Тайлера и легонько погладил. - Трогать губы, брови и подбородок. Сначала руками, потом губами. От этого в груди заходится сердце и сразу становится так легко. Как будто вырастают крылья, отчего хочется быть ближе. Понимаешь?
На это Август не особо рассчитывал. Однако для себя он поставил плюсик за попытку хотя бы объяснить человеку, как он хочет.

Отредактировано August Royce (2022-06-19 21:13:54)

В тот день, когда обнаружилась проблема напряжения у пациента, вряд ли бы Август разрешил себя трогать. Все-таки он участвовал в этом процессе полностью полагаясь на чувства долга и жалости, как медицинский работник, которому нельзя бросать людей в беде. Сейчас, спустя много дней, он осознавал, насколько глупо себя вел. Впрочем, осуждать себя и ругать за возникшие в тот день эмоции он устал. Все это лишало его сна и влияло на работу, а ему необходимо оставаться внимательным и сильным. Конфликт интересов на долгом заседании решил, что проще отпустить прошлое. Тот Август уже не сравнится с нынешним. Тот Август не станет улыбаться, находясь рядом с Тайлером, тем более проявлять к нему нежность, от которой тот уклонился. Будто бы снова, будто бы не в первый раз. Август сделал попытку вспомнить тот день с алкоголем, к сожалению, безуспешно. Однако чувствовалось, будто и тогда Тайлер уклонялся от ласки, вызывая вполне закономерные вопросы. Почему он не любит, когда его так трогают. У него воспалилось лицо из-за бритья, ему не нравится, как пахнут чужие руки, он боится ласки. Скорее всего последнее. Ему чужда чужая нежность. Он отрицает, что его можно любить. Неужели все это правда. Кончик языка скользнул по губам, смахивая пересохшее напряжение.
- Ты не это? - повторил за ним Август и улыбнулся, ощущая, как близок он к правде. Где-то в этом человеке, который сейчас обмахивался книгой о сексе для мужчин, словно отбиваясь щитом, прятался маленький мальчик, которого недолюбили. Он не знает, как себя вести, если с ним общаются по-хорошему. Ему знаком язык агрессии, как будто его бросили в проект прямо из исправительного заведения. В этот момент Август выдохнул, полностью и до конца, ощущая, насколько в эту секунду он стал свободным. Он отклонился на стеллаж и запрокинул голову назад.
- Нельзя, - сказал он и засмеялся. - Со мной нельзя.
Все это время чувствуя превосходство Тайлера, Август задавался вопросами, за что. Почему именно ему приходится мучиться, слушать обидные слова, избегать встреч. На самом деле, все это время у него было в руках оружие - ласка, и раз Тайлер боится ее, как огня, можно даже не искать ответов. Пусть он думал, будто с Августом можно без обязательств, а потому цеплялся. Сейчас они, кажется, все для себя решили окончательно. Тайлеру не нужна ласка, Августу нужна близость не только тела.
- Потому что он по профессии сексолог, - ответил Август и кивнул на книгу. - Если бы из библиотеки навсегда пропали медицинские книги, мне было бы неприятно, потому что они рассчитаны на меня и доктора Терри. Думаю, здесь все так устроено. Сперва носители профессии должны изучить книги, а затем все остальные под их руководством. Мне кажется это логичным.
Он пожал плечами и скосил глаза на Тайлера с тонкой, расплывающейся по лицу довольной улыбкой. Взгляд упал на протянутые ладони.
- Я хотел звезды проверить, - взявшись за руки, он поднялся и томно прошептал, прижимаясь на секунду к Тайлеру, - А проверил тебя.
Весело рассмеявшись, он обогнул Тайлера и стал водить пальцем по корешкам книг.
- Ничего я еще не нашел, подожди, - слишком много разных книг и энциклопедий, по наукам, о которых Август и представить себе не мог, чем эти люди занимаются. - Еще немного подожди.
Пришлось обогнуть стеллажи и поискать на других полках, прежде чем книга о звездах оказалась в его руках. Август пролистал картинки, и решил, что читать ее лучше всего наверху.
- А ты можешь оторвать лист большой от куста? - спросил он, оглядываясь на Тайлера через плечо. - И найти палочку. Тогда не придется портить твои вещи.
Захлопнув книгу, Август помотал ею в воздухе, хоть и было тяжело. Страниц было так много, что удар такой тяжестью мог бы привести к сотрясению головы.
- Думаю, наши поиски будут увлекательными, - и долгими. - Я и не думал, насколько много звезд известно человечеству.

Все так. Тайлер брал, что хотел, однако редко оценивал, нужно ли ему это. Всегда правильнее и полезнее брать книгу по своей профессии. Потому что только ты сможешь исправить специфическую узкоспециальную проблему. Только ты сможешь осознать, что означают все эти слова. Конечно, любой может обучиться, только в этом случае уйдет больше времени и сил. Энергозатратно и абсолютно нелогично. Задумавшись, Август принял робкое решение, что найдет книгу по ремонту техники и подкинет ее Тайлеру под дверь, когда тот будет максимально уязвим. Щелкнет его по носу. Сейчас, правда, такое проделывать не обязательно. Тайлер еще не успел наоскорблять на мстительные действия. Так вышло, что за прошлые дела Август его простил. Возможно, сделал это по совокупности разных фраз и взглядов Тайлера, определив, что обижаться очень тяжело и на дурачков не обижаются.
На предположение про задницу у Августа вопросительно изогнулась бровь и так и осталась, будто пребывая в культурном шоке.
- Не нужна мне твоя задница, - раздраженно прошипел он, стараясь не думать о пятой точке Тайлера. Прошло минут пять с тех пор, как они говорили о нижней части тела, и вот снова. Если бы они были космическими кружками, то у одного из них была ровная полоска посередине и имя кружку было бы соответственное, и жили бы там жопоголовы. «Как я дошел до такого», - мысленная скорбь угнетала, хорошо, что книга нашлась и бровь заняла правильное положение, так бы Августа перекосило надолго. Ему все еще было сложно понять человека с таким примитивным образом мыслей.
- Слушаю, - послушно откликнулся он, не ожидая от гения ничего полезного. Тайлер и раньше проявлял себя необычно. Пользы от него, как от разрушителя замков и засоров точно больше, чем как от ремонтника предметов. Не такой важный недостаток, однако патологическая склонность к разрушению уже пугала.
- То есть, будем портить книгу? - уточнил Август, чтобы не возникло недопонимания, почему Тайлера считают ненадежным. - Потому что библиотекарь не проснулся и навредить нам не сможет. Конечно, идея гениальная, - легкие саркастические нотки, как послевкусие после синего, прели во рту, когда Август в довесок растянул еще и кривую тонкую улыбку. Хотелось спросить: «Ты себя-то сам слышишь?» Вряд ли, иначе идея портить книги никогда не пришла бы ему в голову. А ведь в них информация, которую им не откуда взять больше. Эти книги беречь надо и сдувать с них пыль. Вместо этого они, потому что вышли с книгой вместе, хотят ее испортить, потому что вина делится на двоих.
- Нет ни бумаги, ни карандаша, всем жалко делиться. Есть только иголки с ниткой на кухне, - Август недовольно укусил себя за губы, а потом скосил взгляд на Тайлера. - Прокалывать книгу я не дам. Это делать абсолютно нельзя. Зато, - он снова больно себя укусил, для лучшей работы мозгов, и кивнул. - Точно, я придумал.
Он улыбнулся и пошел в сторону кухни.
- Мы можем вышить звезды на рубашке! Тогда не придется ничего рвать. Хочешь, я сделаю это на твоей? – предложение предполагалось рассматривать, пока Август бегал за экстренным набором ниток и иголок. Оглядываясь по сторонам, чтобы не встретиться с Алишей, которая контролирует расход каждой мелочи, он прополз к общему шкафу с вещами и выудил оттуда один моток ниток красного цвета и иголку. Обратно он бежал и размахивал книгой, предлагая Тайлеру вызывать срочно в лифт, чтобы влететь в него и быстро скрыться. Как будто он не взял нитки в использование, а, как минимум, украл пару ценных вещей.
- Ну что, хочешь звезды на рубашке?

В системе мира Тайлера прежде чем что-нибудь чинить, надо что-нибудь сломать. Он вообще странный, раз не замечает за собой такие вещи. Неужели он и ночами спит спокойно, не перематывая раз за разом ситуации, которые случились за день, и не осуждая себя за пару неправильных фраз, которые можно было произнести иначе, чуть увереннее и громче, пару неудачных вздохов, выдохов, шёпота, мыслей. Мог бы думать иначе, стоять не там, молчать громче. Вот это все терзало в постели Августа. У него не хватало времени разобрать каждый момент, и он казался обессиленным перед собственным осуждением, а кого-то здесь вообще не волнует ничего. Ни книги, ни то, что однажды они рассыплются в прах.
- Не знаю, я не пробовал, - пробубнил Август, которому не казалось сложным взять и вышить крестик. Как будто это сложно. Просто вставил нитку в иголку, затем проткнул ткань и вот уже полоска красного на белом. 
- Мои руки справятся, - уверенно ответил он и резко встал, чтобы смерить Тайлера взглядом и наградить его тонкой улыбкой. - Мои руки и тебе в задницу влезут. Много ума не надо.
Удобно перекладывать работу на девчонок, когда ничего не умеешь, а учиться не хочешь. Если бы Тайлер жил один на станции, неужели он не стал бы сам готовить, шить себе вещи, делать все руками, даже если понятия не имеешь, как. Как насчет духа авантюризма, смелости и уверенности в себе. Август сжал в руках катушку ниток и подумал, какая она легкая.
- М?
От такой формулировки, в гостях, даже шаг замедлился, словно повис воздухе, в немом вопросе. Когда тапочек коснулся пола, Август вдохнул и отвел взгляд в сторону сада. Не хотел демонстрировать, насколько сильно сцепились сейчас зубы и напряглись челюсти, чтобы не начать хлопать ртом, глотая воздух от шока. То, что говорил Тайлер, казалось настолько противоречащим здравому смыслу и чуждым. Во-первых, они и правда здесь все в «гостях». Во-вторых, даже если они у себя «дома», то какого черта в своем доме необходимо все ломать и рушить. Как будто дома необходимо портить ради мнимого прогресса. Убить полстанции! Не Тайлер ли осуждал Августа за то, как он отнесся к смерти. За то, что не поддался всеобщей панике и с ожесточением собирал кости мистера Элвина, чтобы сделать из него скелет. Дело вовсе не в чужом. Здесь все принадлежало им, и ради себя стоило все сохранять.
Август вошел в лифт напряженным и озадаченным. Привалившись спиной к стеклу, он сложил руки на груди и буравил взглядом глаза напротив. На очередной шуточке бровь дернулась, сложно оценивая ее скабрезность, и снова опустилась.
- Трогать твой член и рвать вещи – разное, неужели не понимаешь. Я же не оторвал его, не сломал во имя прогресса, не тыкал в него иглы и не вышивал на нем крестики, - он оттолкнулся от стекла и сделал шаг на Тайлера. Ткнув книгой в ему грудь, Август чеканил слова, чувствуя, насколько он сильно зол на случившееся между ними, и все это долгое время его злость не имела выхода, зато сейчас, пока лифт тащит их наверх, сквозь страх высоты, слова рвали пространство, и от них тело начинало бить мелкой дрожью:
- Не смей произносить так его имя. Он единственный, кто всегда относится ко мне хорошо. Не издевается, не обижает и готов выслушать. Ему не плевать на мои чувства, а даже если и плевать, то он этого не показывает. Он, в отличие от тебя, умный, и если хочется трахаться, то сдерживает свои гадости при себе, потому что я чего-то все же стою. Уважения, как минимум. Ты хоть что-то вообще соображаешь в уважении, Тайлер? Или у тебя все люди с головами-жопами вокруг, а потому они ничего не испытывают, никого не любят, только трогают друг друга за письки и ломают свой дом, потому что надо приносить жертвы ради прогресса?
Убрав книгу в сторону, Август смотрел на Тайлера вопросительно. Может, он, наконец, объяснится, почему ведет себя как мудак.

- Он не крутит, - неожиданно спокойно заговорил Август и опустив плечи, обнял книгу. - А даже если и крутит, то это малая цена за то, что я получаю взамен.
Разве бывает слишком, если дело касается любви. Как измерить эту степень и нащупать границы, когда слеп, как котенок. Август взглянул на Тайлера с осуждением, правда намного его не хватило. Он понимал, насколько приятно дразниться, если тебе отвечают. Мог встать на место Тайлера, которому нравилось наблюдать вспышки чужих эмоций. Вероятно, ему не хватало собственных впечатлений, вот и развлекался примитивно, как умел, цепляясь к словам и раздражая.
- Твои подколы жестокие, - выдохнул он и, оглядевшись по сторонам, сглотнул и сделал шаг вперед. - Простые пути не всегда самые правильные. Всегда надо думать о том, какой вред ты можешь нанести остальным, если… - он не стал оканчивать предложение. Оно скорее гипотетическое, отражающее философию, чем правило, которое стоит неукоснительно применять. Иногда можно и отойти от него, совершив то самое скотское разрушение, которое сделать проще и быстрее. Наверняка, многие так торопятся и не замечают за собой разрушенные мечты, сердца и города. Наверняка, именно это желание сделать быстро, пролетев по головам, привело к их нынешнему положению. Они пытаются выжить и изменить. Себя или мир, понять еще сложно. Куснув себя за губу, Август сделал усилие выдернуть себя из зажатых тисков мыслей. Смех Тайлера сделал это быстрее, и Август подхватил его, неловко выдавливая из себя «ха» и «ха».
Ступив из лифта на мост, он нервно сглотнул и взглянул наверх. Звезды ждали разгадки тайны. Хотелось верить, что совпадение найдется быстро, каким-то немыслимым чудом. Страницы сами так упадут, открывая маленькую истину, правду о том, где они сейчас. Август открыл тяжелую книгу и поднял голову, чтобы запомнить расположение звезд, а затем сел на пол и хлопнул ладонью рядом, предлагая Тайлеру присоединиться, а не маячить рядом, закрывая обзор.
- Садись, поговорим по душам, если не боишься.
Тонкая улыбка могла выглядеть угрожающей, хотя за ней ничего подобного не скрывалось.
- Мне нравится с тобой общаться, - признался честно Август, как его и просили. - Ты странный и буйный, и иногда это хорошо, а иногда не очень. Не смотря на эти минусы, с тобой, - он провел пальцем по картинке со звездами и перелистнул страницу, - весело. Мне часто кажется, что ты просто по-другому не умеешь или самую добрую часть себя показываешь только особенным людям. Естественно, я не из них, и потому ты позволяешь себе издевательства.
На другой странице звездное небо снова не рисовало схожие точки. Насколько же оно огромное, как найти ту самую часть и не вывихнуть шею.
- Ты, вообще, влюблялся? - спросил Август и снова стал водить пальцем по картинкам. - Странное состояние. Напоминает болезнь.
Он чуть улыбнулся, заправил прядку волос за ухо и задумчиво уставился на перегородку пятого этажа. Конечно, все мысли его витали не на тему спящих, а вокруг Дарио, который был прекрасен. Настолько, что Август издал романтический вздох.
- Думаю, любовью болеть приятнее, чем совсем не болеть, - прошептал он, и вернулся к книге.

В какой момент, по мнению Тайлера, должно прозвучать признание. В тот, когда Август молча тупит глаза в пол, в тот, когда найдет нужную звезду, или в тот, когда вышьет ее на рубашке нитками. В любом случае, Тайлер от самодовольства лопнет.
Скосив глаза на него, Август нахмурился и отказался от первой версии. Скорее всего, от признания в любви Тайлеру станет плохо. Он столкнется с чужими чувствами, с которыми лучше не играть. Как он станет себя вести. Воткнет в них колкие предметы или пнет, как круглую и резиновую игрушку далеко, под самый купол, чтобы улетело прочь и не доставляло дискомфорта. Опытным путем Август нащупал точки, в которые можно жать, однако не торопился пользоваться своим знанием. Он же не хотел причинить человеку боль. Хотя забавно взять и выпалить это нежное «я тебя люблю» ради того, чтобы услышать, как звучит обезоруженный человек. Три простых слова, значения которых Август представляет себе смутно. Что такое любовь на самом деле. Как она выглядит и чем измеряется. Просто чувство или ее можно трогать, как книжку.
- Вроде того, - выдохнул он и чуть улыбнулся, когда Тайлер намекнул на склонность размышлениям. На правду не обижаются. К огорчению самого Августа, его мозг вечерами включал заезженную пластинку и ковырялся, раскладывая дни на часы и минуты, лишь бы подставить под сомнение каждое действие или слово. С тем ли акцентом оно было сказано, верно ли сделано, той ли рукой были нажаты кнопки. Мало не доверять окружению, Август не доверял и самому себе.
- Тише! - вскрикнул он, потому что удар прошелся через книгу по коленку. Зачем сразу бить. Август хмуро буравил взглядом бритую голову, чтобы та хотя бы ощутила вину и извинилась. Только голова не действует без указки Тайлера, а потому пришлось довольствоваться его попыткой найти те самые звезды. Он тоже взглянул наверх, затем в книгу, затем на Тайлера, словно чувствуя, что где-то его обманули.
- А ты знал, что одна болезнь может не дать развиться другой и даже победить ее? - тонко улыбаясь, Август вытащил флейту, мешающую сидеть, из кармана и уложил рядом. - Если рассматривать любовь в таком смысле, то она побеждает грусть, тоску, уныние, депрессию.
Август отжимал пальцы и задумчиво глядел на мизинец, который был все еще прижат. Размышляя, над другими вариантами негативных чувств, он никак не мог придумать еще. Наверное, виной тому нехватка слов, которые он забыл или помнил звуки и абсолютно не понимал смысл.
- Дурак, - пихнув Тайлера локтем, Август улыбнулся и взял книгу в свои руки, чтобы перепроверить звезды. Это не мешало ему разговаривать:
- Рассеянность, потому что все мысли так или иначе приводят к нему. Начинаешь думать про лечение, затем про цвет крови, потом что цветы в саду красные, а в саду мы с Дарио впервые познакомились. Как-то так, - Август закусил губу и взял паузу, чтобы перевернуть страницу и обдумать другие симптомы. - Когда встречаешь его, сердце лихорадочно заходится. Иногда кажется, что оно к горлу подскакивает. Чем ближе он подходит, тем труднее дышать, и потом все, рассудок отключается. Кажется, слушаешь его, а на самом деле в ушах стоит гул, видно только как губы шевелятся. Он рассказывает про работу, а я думаю, как сильно хочу его целовать.
Тут Август закончил свой рассказ, потому что странно засмеялся, залился краской и закрыл лицо ладонями.
- Какой кошмар! Почему я это тебе рассказываю? - застонал он, испытывая смешанные чувства стеснения и смущения. - Ты же потом всем растреплешь.
Пыхнув в ладони, Август грустно опустил плечи.
- Вообще, я не разбираюсь в любви и симптомах. Только чувствам это не объяснить. Поэтому постоянно кажется, что я совершаю глупости, - он поманил к себе пальцами. - Давай мне рубашку, а сам бери книгу. Пока ты ищешь, я вышью звезды. Будет что-то от меня на память, - он улыбнулся. Хотелось верить, что Тайлер не рассердится из-за такого эгоистичного желания оставить след после себя в таком виде на его рубашке.

Размышления Тайлера вслух успокаивали ровным счетом одинаково, как если бы Август общался в комнате с Персефоной и задавал ей подобные вопросы. Сам процесс мышления раскладывал все по полочкам, а иногда делал так, что полки срывались со своих мест или оборачивались высокими стеллажами. До некоторых мыслей в итоге оказывалось сложно допрыгнуть, и наступала та самая усталость, от которой Августу хотелось сворачиваться клубком и спать. Когда прежде он ощущал себя настолько спокойно рядом с Тайлером, он и представить себе не мог. Скорее всего никогда.
- Значит, ты не влюблен, - опрометчиво поставив диагноз, Август улыбнулся. - Или же твои симптомы другие. Мы же с тобой разные. Чувствуем по-разному, думаем по-разному, наверняка, и болеем по-другому.
Он закусил губу, чтобы запретить улыбке растекаться на губах. Хоть сказанное Тайлером было отчасти глупостью, с другой стороны, в этом чувствовалась забота. Может, действительно Августу стоит проверить свое здоровье. Так хотеть человек не нормально.
- Аллергия? - спросил он тихо и засмеялся, прикрывая глаза, - Нет, нет, Тайлер, это не аллергия. Он просто тебе не нравится, наверное.
Переведя взгляд в его сторону, Август бросил сочувствующий взгляд и коснулся его плечом в знак поддержки.
- Вряд ли Дарио такое говорил хоть раз, потому что никакое ты не ничтожество.
Иногда людям важно знать, что о них думают, потому что мозг играет с людьми в жестокую игру, от которой не сбежать и не увернуться. Если в себе сомневаешься, значит уже проиграл, потому что каждый взгляд, каждый вздох будет оборачиваться против самооценки. С Августом такое иногда случалось, оттого он чувствовал себя неуверенным или потерянным. У него тоже был внутренний человек, который его осуждал. Хватало и внешнего, который сидел рядом и сейчас, казалось, был искренним и не злым, а внутренний был похож на мистера Терри в плохом настроении. Август боялся его строгости, при этом же и уважал. Так что признание заслуг Тайлера все равно что лечение или рычаг, влючающий заслонку от дурных людей внутри себя. Все равно что пластырь, каким Август с радостью заклеивал раны. Это не сложно, просто необходимо чуточку пересилить себя. И все же, странно, что Тайлеру так важно слышать одобрение Дарио. Ведь это из-за его отсутствия дурные мысли, будто люди осуждают или недооценивают. Переживая подобное так часто, Август мог приложить событие на Тайлера и кое-как понять и проявить сочувствие. Если честно, сейчас его оказалось слишком много. То ли, потому что сам испытывал чувство вины за взгляды Дарио, который не спроста так смотрел, то ли, потому что Тайлер нравился.
Щеки Августа вспыхнули, и он резко и бескомпромиссно мотнул головой:
- Не знаю такого слова и мне оно не нравится.
Рубашка стала спасением. Как так вышло, что он напоролся на непредсказуемый вывод. Вероятно, думать - действительно его главная проблема. Больше Август не думает, незачем размышлять «а почему он смотрел» или «кошмар, я снова не то сказал», это самовредительство. Вот он сейчас возьмет нитки и иголку и вышьет на рубашке звезды. В этом нет ничего дурного. Никаких подтекстов, только наука.
«Почему я решил, что он мне нравится».
Пальцы целятся ниткой в тонкое узкое ушко. Со второй попытки он проникает в нее, будто опытный швей, и откусывает нить зубами. «Какая глупость». Взглянув в книгу, а затем в небо, Август отложил катушку в карман и занялся небольшим узелком. Тонкая работа ему удавалась, скорее всего потому, что он медбрат. Если так, то все медики умеют шить, а еще разглядывать крошечные ранки или лечить невидимое. Насколько тонкую работу они могут делать. Август не обратил внимания, как его пальцы легкими стежками вышивали лучики. Звезды у него выходили палочками. Одна пересекает другую, это большие палочки, а две маленькие шли наискосок. Больше тратить нитки он не мог себе позволить. Наметив звезду рядом, сверяясь снова с небом, Август осторожно сглотнул. Он слышал вопрос Тайлера и отчего-то от него внутри все морозилось, будто он не имел права задавать такие вопросы, а Август не имел права отвечать. Будто если такое сделает, то все сломается и уже не будет, как прежде, а их отношения впервые наладились. Страх исчез, потому что Тайлер, как оказалось, не заинтересован в его чувствах, а Августу совсем не нужны такие отношения без чувств. К тому же, Тайлер услышал его и согласился, что ничего не выйдет. А теперь, после небольшого личного разговора и нескольких вопросов, страх вернулся. Он не касался Тайлера и его настойчивого желания заняться сексом, дело заключалось в том, что Август осознал свою симпатию к нему. Можно ли симпатизировать нескольким. Должно быть, ведь и доктор ему тоже нравился.
- Я, - Август открыл рот, чтобы связно и смело рассказать, как Тайлер заблуждается, и не смог врать. Сделав очередную попытку объясниться, он набирал воздух, старался выдавить из себя слова, еще и еще, а в итоге только жалко хлопал ртом и качал головой. В конце концов, когда ему это надоело, а нитку надо было откусывать, Август склонился над рубашкой, выдохнул и взглянул на Тайлера. Интересно, ожидает ли он приятных слов или готов услышать неприятные.
- Я просто вышиваю звезды. Ради науки, - тихо ответил он и хмуро добавил, - А ты отвлекаешь глупостями.

Так и было, Август не подслушивал и не спрашивал, потому что был уверен в Дарио и в его моральных качествах. Он же грубого слова не скажет ни цветочку, ни Персефоне, тем более человеку. К тому же, каких бы намеков сейчас ни звучало, Тайлера сложно обидеть. Половину сказанного он не поймет, другую половину сочтет за шутку или, что еще забавней, за комплимент. С такой самооценкой никакой Дарио ему не был страшен, если бы только не стал говорить о любви Тайлеру. Что еще могло заставить его сидеть с таким хитрющим лицом. Август в ответ тоже прищурился и ничего не сказал. Даже если Дарио сделал комплимент другому или спел ему песню, ничего страшного. Скорее всего, ничего страшного. Обидно немного, совсем капельку, да нет, очень сильно обидно, так и утонуть можно, только Август не имел права испытывать эти чувства. Нервно сглатывая, он шил и покусывал губы, стараясь не смотреть на Тайлера, который хотел слишком много, в ответ не давая ничего.
Казалось бы, если тебе очень нравится человек, то возьми его за руку, скажи несколько нежных слов и создай интимную атмосферу, ощущение безопасности. Построй дорожку из уважения и заботы. С Тайлером так делать опасно. Он же хочет механического секса без чувств, как Персефона. У него есть только движение бедрами вжик-вжик и все. Лицо не трогать, слишком нежно, целовать не надо, слишком противно. О чувствах говорить невыносимо, масло подтекает. Что у таких механических людей должно еще течь. Тайлер безумно хочет, чтобы его любили, при этом делает все, чтобы нежность отскакивала от его кожи, как будто и она синтетическая.
Зачем он понизил голос. Зачем шептал. У Августа от этих звуков в голове все перемешалось, магическим образом захотелось притянуться к нему и нашептать в ответ, куда-нибудь близко в рот, чтобы Тайлера тоже тряхнуло и он снова завел пластинку про секс без чувств, как раньше. Только вместо этого Август ткнул иголкой себе в палец. Дернулся, брови жалко сдвинул и зубы стиснул. Оказывается, уколы - это очень больно, поэтому каждый на диагностическом столе, кому Персефона назначала серьезное лечение, так весело подскакивал.
- Рад, что дал тебе новую тему для шуток, - произнес Август серьезным тоном, стараясь не злиться, а у самого щеки почему-то залились краской. Скорее всего, от желания хорошенько зарядить Тайлеру прямо по голове, только книга была занята, а флейту жалко. Иголкой что ли ткнуть, чтобы не паясничал.
- Старая-то совсем изжила себя, - бурчал он, разглядывая место укола. Хорошо, что звездочки практически все сидели на рубашке, как маленькие кляксы. Выстроились треугольником или тарелкой, а может даже стрелочкой, которая говорит, смотри вниз.
- Что такое козерог? - спросил Август, разглядывая вышитую тарелку. Что такое «корона». В голове зашевелилось, и Августу пришла мысль, что это какое-то украшение для головы. Заколка или шапка. Вряд ли шапкой назовут звездия.
- Созвездие Тайгуста мне нравится, звучит, - хмурые брови разгладились, и Август вновь весело улыбнулся. Идея переназвать звезды ему очень понравилась, только вредительством заниматься тоже не хотелось. Это же пачкать книгу придется, путать астронома, а ведь у нее и без того бессонница.
- Держи, - Август вручил рубашку Тайлеру и спрятал нитку с иголкой в карман. - Теперь у нас есть еще одна важная миссия. Надо сверять, изменятся ли звезды через некоторое время или нет. Если изменятся, значит… - Август уложил подбородок на ладонь, а локтем оперся на колено. - Значит, мы…
Действительно, а что это будет означать. Август тяжело застонал и запрокинул голову, вглядываясь в небо. Размышляя, он моделировал ситуацию, где он стоит, а вокруг все крутится и наоборот, где все крутится вместе с ним.
- Скорее всего, это значит, что мы стоим, а вокруг нас все движется. Как мушки перед глазами. Мы стоим, а они вертятся. А если мы стоим, то мы точно у себя дома, - сказал он неуверенно. - Или не у себя дома, а только на поверхности чего-то.