От лифта тогда Терри шел на ватных ногах. Не только из-за сотрясения, но еще и потому, что не мог во все это поверить. Спутанность сознания, боль, кровь и пена на одежде - последствия времени проведенного в месте, которое должно быть безопасным. 
Терри не помнил, кто его довел до медотсека, не помнил, что говорил Августу, который не давал ему спать несколько часов. Однако, он хорошо помнил звук закрывающихся дверей криокамер, крик птиц и набор слов, складывающийся в просьбу о помощи.
Ночевать пришлось в комнате для медперсонала, мыться в спортзале, а есть совершенно не хотелось. После короткого собрания, на котором обсуждались трагические события минувшего дня, Терри направился в прачечную, поздоровался с Айрис и запихнул всю одежду в стиральную машину, оставшись только в полотенце. Сегодня он получил ценный подарок и возможность сходить на терапию с той самой, что ни за что не отвечала и ничем помочь не могла. Подарок Терри принял и теперь ходил по станции в полотенце с горячим черным в чашке с надписью “Друг Персефоны”.
Сначала он посидел в саду, попил из кружки, подмигивая прохожим. Потом зашел в спортзал, где все в том же полотенце поупражнялся с грушей и “мило побеседовал” с тренером. Напоследок Терри заглянул в медотсек, убедился, что медицинская помощь никому не требуется, налил еще черного в свою новую кружку и направился в виртуальную комнату.
- Дорогая, я дома! - крикнул Терри с порога и поправил сползающее полотенце.

Терри моргнул и комната наполнилась содержимым. Среди скудного количества мебели, игрушек в вазе и окна, за которым ничего реального быть не могло, серым пятном сидела Пи. Она запустила программу, согласно которой должна была выглядеть в меру дружелюбной и профессиональной. Пи подала руку для привестия. Терри стиснул зубы и некоторое время смотрел на нее, дослушивая фразу до конца.
Услышав упоминание о кружке, он вздрогнул, переложил ее в левую руку и с силой сжал ладонь Пи. Она была теплой и Терри пришлось напомнить себе, что перед ним не настоящий человек.
Отпустив руку, он кивнул и опустился в кресло, положил ногу на ногу  и поправил полотенце.
- Что заставило вас прийти ко мне сегодня?
Терри поставил кружку на стол между ними и указал на нее.
- Это.
Вопрос про чувства он специально проигнорировал потому, что сначала хотел разобраться с фактами. И, честно говоря, боялся чувств и того, на что они его толкают. Теплая кровь на лице тренера, его тяжёлое тело рухнуло на пол, Терри размахивает кулаками и бьёт снова и снова. Эта картина будто бы появилась у него перед глазами, а взгляд устремился вдаль, делая пустым и отстраненным.
- Вчера случилось некоторое дерьмо, люди погибли. Невинные люди, - он сделал паузу, думая об Эрин, - мои люди. Я должен отвечать за их здоровье, понимаешь? Но сделать этого не могу потому, что, по правде говоря, никто из нас не находится в безопасности. Так что я хочу получить ответы. Поэтому мы с тобой никуда не уйдем пока ты не скажешь мне, почему, - Терри резко перевел взгляд на Пи и нехорошо улыбнулся, складывая руки на груди так, чтобы были видны окровавленные костяшки.

В ответ на предложение создать иллюзию одежды или вовсе снять полотенце Терри покачал головой. Его тоже не смущало голое человеческое тело. В особенности, когда это его голое тело. А еще ему очень не хотелось переводить тему и терять их чудесную динамику беседы.
- Почему они погибли или почему мы не находимся в безопасности?
- Тебе не кажется, что одно вытекает из другого?
Это ее "мы" Терри совершенно не смутило. Если бы Персефона не считала, что находилась в опасности, не просила бы о помощи. Так что тезис о том, что она бедненькая также пострадала, как и погибшие, был ему понятен и не вызвал нервного подергивания щеки. В вот вопрос о том, оказал ли Терри помощь Габриэлю, вызвал. Мимическая мышца под левым глазом доктора начала бесконтрольно сокращаться, от чего заслезился сам глаз и зачесались руки.
- Нет, - он сказал это так, будто вместо "нет" должен был произнести неприличное слово. - Он не желал моей помощи.
Не удивительно, если учитывать, что повреждения нанес ему сам доктор. Впрочем, ничего серьезного там не было. Несколько лопнувших капилляров да разбитая губа - даже швов не понадобится.
Терри сжал губы так, что те побелели. Весь этот разговор не походил ни на терапию, ни на общение людей, которым комфортно общаться друг с другом. Даже на переговоры не похоже было. Зато Терри снова ощутил себя учеником, действия которого оценивает ИИ. Возможно это и все, на что она была способна, несмотря на хваленые улучшения, анонсированные после второго пробуждения.
- Угу, - промычал Терри, не разжимая губ.
Сейчас вся его сила воли шла на то, чтобы не закрыть лицо руками, чтобы чертова щека прекратила дергаться. Начинало казаться, что прийти сюда было огромной ошибкой.
- Кто проводит диагностику? Кто тебя оценивает? Ты периодически делаешь это с нами, - поэтому в тот день они долго думали, что это просто тест и никто не пострадает, - но кто оценивает тебя? Существуют протоколы? Запускается другой бесстрастный ИИ? Или выше авторитета нет и, если ты сломаешься, мы все умрем?

- Хорошо, что есть еще Август, верно?
- А мог бы быть еще и Адам, - Терри показалось недостаточным простое подмигивание, поэтому он еще выставил указательный палец в район головы Пи.
Честно говоря, Терри не помнил, каким должен быть психолог, чтобы пациенту стало легче. Да и сомневался, что ИИ станции способно на такие тонкие манипуляции как врачевание душ. Этот поход в виртуальную комнату только подтвердил его теорию - вместо психологической помощи он тут активно получал перевод стрелок. Что ж, виноватым его сделать не получится. Это не он отрубил голову Денису и утилизировал Эрин.
Впрочем, собственной вины станция будто бы и не признавала и теперь его сессия психотерапии превратилась в сессию помощи ИИ. Терри вздохнул.
- Ида Валентайн способно контролировать разве что свое желание в шутку сорвать с меня полотенце. И то в последние несколько раз она была на грани, - говоря это, Терри не улыбался, а как-бы констатировал факт. - Пробудить одного человека, назвать его специалистов, забрать его воспоминания о собственном выборе стать специалистом - значит не дать ему мотивацию. Значит быть безответственным. Убивать Адама тоже было безответственно. Или что там с ним произошло? Мы ведь так и не знаем. И, честно говоря, кажется, никому это уже не интересно, - никому, кроме него.
Терри замолчал и уставился на Пи. Во взгляде этом не было злости, которую он несомненно испытывал, придя сюда. Это был взгляд усталого человека с покрасневшими от недосыпа глазами, лишней растительностью на лице и спокойным осознанием того, что ничего полезного из этой встречи он не вынесет.
- Конечно, - сказал он и взял со стола чашку, -я хочу послушать о дыхательных упражнениях и физической активности, - "а потом мы обнимемся и медленно станцуем под мелодию из лифат." - И, знаешь, кажется, мне уже становится лучше, - Терри откинулся в кресле и улыбнулся так, будто ничто больше не имеет значения.