Открыть глаза и осознать, что ничего не понимаешь. Просто, как дважды два. В голове - полная пустота, и окружающее пространство не дает никакой ясности. Пока не дает. Покинув камеру, Виктор осмотрелся и задался пока единственным вопросом.
Где я?
Помещение выглядело футуристочно: светлые стены, белый свет ламп, встроенная в стену капсула, захлопнувшаяся, стоило только из нее вылезти, и какие-то минимальные предметы мебели. Хватит, чтобы жить, но недостаточно, чтобы почувствовать какой-то комфорт и уют. Да и надо ли было? Сейчас больше заботило, что же здесь происходит на самом деле и новый возникший в голове вопрос.
Кто я?
Будто ребенок, только уже умеющий мыслить, но совершенно не осознающий реальность. Пока не осознающий. Эдакий сосуд, который можно было наполнить чем захочешь, было бы желание. На второй вопрос ответ нашелся быстро, стоило только обернуться на криокамеру и увидеть на ней имя и дату рождения. Виктор Долин, 35 лет, спасатель. Яснее не стало, но стоило, наверно, это имя использовать как свое, а вот насчет спасателя узнать поточнее. Стоя, как истукан, посреди комнаты, Вик пока просто осматривался, изучал, что вообще есть в комнате. Кровать, на которой лежал комплект одежды и около которой стояла пара обуви, стол, где лежала какая-то книга, шкаф, тумбочка, компьютер... Взгляд остановился на себе самом, из-за чего Виктор завис на какие-то несколько секунд и не сразу понял, что он, вообще-то, стоит, в чем мать родила. Неплохо было бы и одеться, но потребовалось еще несколько секунд, чтобы оторвать от себя взгляд - рисунки на теле привлекли внимание, и он рассматривал себя всего, где мог углядеть - руки, ноги, торс. Закончив с изучением самого себя, Долин все же предпочел одеться, и, пока одевался, внимательно сверлил взглядом компьютер, как будто там он ему даст хоть какой-то ответ, если на него беспрерывно смотреть. Ответа он, разумеется, не дал, но попробовать стоило.
Подойдя к нему, Виктор вообще не сразу решился им воспользоваться, зато прекрасно понимал, что вся эта неизвестность начинала злить. Примерно настолько, что хотелось найти кого-нибудь, кто ему скажет хотя бы, какие здесь порядки. Правда, и спросить-то пока было не у кого. Из средств связи с кем бы то ни было был только компьютер. Впрочем, и он особо не дал ответов. Какие-то люди, какие-то программы для переписок и все вот это... Единственное, что было полезно - дата и время. Получается, утро 25 дня декабря первого года. Известности все равно не прибавилось. Да и черт бы с ним, найти бы того, кто ртом объяснит, где он и что все это значит!
В поисках нужной двери Вик сначала нашел ванную с туалетом. Удобно, конечно, но это не совсем то, что он искал. Следующей дверью стала та самая, где была какая-то панель и окно сверху. Видимо, выход. Оставалось понять, как ее открыть. Пришлось потупить некоторое время, потыкать панель, куда, по хорошему, приложить бы ладонь, а не просто пальцем тыкаться, и уж явно не выкрикивать какие-то бессмысленные фразы, вроде:
- Сезам, откройся!*
Сезам все равно не открылся, и требовалось что-то другое. Может быть, пока требовалось. Вопросов было больше, чем ответов, и было бы неплохо хоть немного с ними разобраться. После пробуждения голова еще как-то туго соображала, зато прекрасно чувствовалась какая-то будто бы фантомная то ли боль, то ли тяжесть в груди, за которой последовал кашель, а за ним - безумное желание сделать что-то эдакое, чего он не смог бы назвать. Или, в конце концов, хорошенько пожрать. На сытый желудок всегда думалось лучше, а пока оставалось только ощущение черной дыры в животе. Теперь уж точно следовало открыть этот чертов сезам. В какой-то момент до Вика дошло, а почему бы не прислонить ладонь к этой самой панели? И он прислонил. О чудо, дверь открылась! Но ничерта не стало яснее! Выглянув из своей комнаты, Виктор осмотрелся и увидел только коридор. Хоть бы кто-нибудь на глаза попался, чтобы дернуть его к себе и завалить вопросами.
А если видно никого не было, то нужно было всенепременно этого кого-то найти. Узнать хотя бы базово, что ему делать, где он и зачем он, а там уже будет понятно, как жить. Закрыть дверь за собой оказалось также просто - приложи ладонь, и сезам закроется, оповестив тебя красным светом диода, и вот, уже можно отправляться в свое путешествие, если его так можно назвать. Первым же, кому не повезло, стал человек, оставивший свою комнату открытой. За дверью оказалась девчонка - пичуга, не иначе. Маленькая, щупленькая, будто бы тоже не особо понимающая, что здесь происходит. Но лучше уж не понимать с кем-то вместе, чем одному пытаться как-то раскидаться с происходящим.
- Эй, ты, - проворчал он чуть севшим голосом и откашлялся, прочищая горло, после снова возвращая внимание к девчонке. - Че тут происходит? Где мы вообще?
Вопрос оставался только в том, поймет ли она его. А если и нет, то, вроде как, пока удавалось понять, что  здесь написано, можно и другим языком воспользоваться, но русский был как-то ближе и привычнее.
- Андерстенд, не?
Кажется, проще было зайти в эту комнату, чем выглядывать из-за угла. Осмотревшись и убедившись в очередной раз, что вокруг пока никого не видать, Виктор без приглашения зашел в комнату к девчонке, которая выглядела не сказать, что прям очень довольной. Скорее, на ней самой лица не было.
- Чего вылупилась-то, пичуга?

* - русская речь

Отредактировано Victor Dolin (2022-07-01 11:46:01)

Еще один шаг вперед, и эта пичуга, кажется, провалится сквозь пол под самую землю, все ближе и ближе к недрам планеты, и тогда уж точно не получится узнать совсем ничего. Кричать, разве что, в этот оставленный от полета вниз колодец и пытаться из нее вытрясти, что происходит? Да и сама девчонка не особо понимает. Вот, трясется, как осиновый лист, вытягивается, сжимается, то ли боится, то ли стесняется. Сам в себе Виктор ничего страшного пока не видел, кроме злости от непонимания всего происходящего. Слишком все запутанно, и у первого попавшегося человека выяснить хоть крупицу информации не получилось. Зато получилось посмотреть на это несчастное существо, будто не знающее, куда бы ему деться. Кажется, нет-нет, а сейчас расплачется, разревется, зайдется воем и будет требовать мамку, чтобы спрятаться за ее юбкой. Хотя ведь уже не маленькая.
- Ты, ты, - все также будто пытаясь проделать в ней дыру взглядом, Виктор не спешил покидать эту комнату, собираясь добиться если не ответов, то хотя бы какой-нибудь компании, тем более, что пичуга и сама не в курсе происходящего, раз задает такие глупые вопросы. По крайней мере, не умнее тех, что задает он сам.
Если бы Вик знал, что ответить на эти вопросы, он бы, всенепременно, бросил недовольно в ее сторону какой-нибудь ответ, но и сам не знал, что сказать. Ни о том, где они, ни о том, кто он сам. Разве что говорить информацию, которая отражалась на капсуле. Ситуация получалась тупиковая. Ни она не может ответить на вопросы, ни он. Вот и стоят, спрашивают друг друга, а ответов не находят. Зато пришло озарение - девчонка тоже говорить на его языке. Тогда странно, что все вокруг было написано на другом, басурманском. Чертовщина какая-то.
И пока Виктор думал, что бы ответить этой тонкой и звонкой, которую только возьми за руку, как кости затрещат, а она уже вот, совсем близко, стоит и смотрит в упор, так, будто ей кто-то разрешал изучать своего гостя настолько близко. Будто под микроскопом рассматривает какого-то жучка. И ведь смотрит в глаза, да так, что аж самому не по себе становится - с нескрываемым испугом и интересом. Как будто ей это что-то даст.
- Перестань, - он выставил ладонь вперед, прикрывая ее глаза, хотя сам мог бы кого угодно достать своим взглядом, наверно, не менее, а более пытливым, чем у нее. - Если бы я знал, что ты тут делаешь, и живем ли мы здесь - сказал бы.
Ситуация, конечно, полный финиш. Может, и не стоило заходить к этой пигалице в комнату? Осматриваясь вокруг, Виктор приметил только то, что комната совершенно ничем не отличалась от его комнаты - все та же мебель, та же одежда, все на тех же местах. И все также никакого уюта. Лишь самое необходимое для более или менее сносной жизни.
- Я Виктор, если тебе это о чем-то скажет. А ты, - он неспешными шагами мерил комнату, пока не дошел до капсулы, где и увидел имя с фамилией и профессией. - Элис... Алиса, полагаю? Все равно пичугой будешь.
Информация, конечно, ценная... Она, выходит, чуть младше и вполне себе умеет сготовить что-нибудь интересное и, самое главное, сладкое. Хотя сейчас Вик не отказался бы от чего посерьезнее, о чем и дал понять уркнувшись, как кит, желудок. Сколько ж они не ели? Или в чем причина такого зверского и внезапно накатившего голода? Зато то самое тянущее ощущение в груди будто бы сошло на нет, сменяясь этим самым голодом.
- Кондитер, значит, - он подхватил со стола книгу и бесцельно полистал страницы - ничего интересного. Просто что-то на английском, что читать не очень-то сейчас и хотелось. Выходит, остается только дальше пытать девчонку в попытке выяснить хоть что-нибудь, и, заодно, кошмарить ее своим внешним видом.
- Ты тут еще кого-нибудь видела? Мы же не можем быть здесь одни.
А что, если могут? Если они вдруг оказались какими-нибудь чертовыми Адамом и Евой нового мира, созданные по образу и подобию Бога своего. Тогда выглядел их бог, мягко говоря, так себе, и все самое красивое он собрал в Алисе, а уродливое - в Викторе. Просто потому что. Опустившись на край стола, Вик сложил руки на груди, снова всматриваясь в пичугу, как будто так к нему придут какие-нибудь ответы.
- Ты вообще из комнаты выходила? Знаешь, где тут хотя бы пожрать можно, если уж на то пошло? Иначе ты сама моим завтраком станешь.
Это, конечно, очень вряд ли, но почему бы и не покошмарить девчонку? Пусть привыкает. Виктор растянул губы в довольной и зловещей ухмылке, ожидая реакции - может, она его выставит, а он рассмеется на такую реакцию, или же снова подлетит и будет смотреть пристально и с нескрываемой пытливостью, будто он и правда хозяин этого места и может дать ей ответ на все ее вопросы.

Отредактировано Victor Dolin (2022-07-01 15:22:52)

Она ждала, когда кто-нибудь придет. И, видимо, дождалась на свою голову, но совсем не того, кто прояснил бы ситуацию. Не того, кто сказал бы "Ты здесь, теперь ты тут живешь, ты можешь делать это и это, наслаждайся". Дождалась того, кто сам задавался примерно теми же вопросами, что и она, только, при этом, еще и видок был сомнительный. За таким ни один нормальный человек не пойдет, не будет что-то выспрашивать, не станет рисковать оказаться под тяжелым, острым взглядом. Сложно вообще представить, чего можно ожидать от него.
Виктор тяжело вздохнул. Час от часу не легче. Придется идти и искать кого-нибудь, кто скажет, что происходит, где они и чего вообще делать. Может, это правда какая-то футуристичная тюрьма? Тогда за что их посадили? И где вообще это место находится? Может быть, их украли инопланетяне, и сейчас встреча с кем-нибудь из местных обитателей обернется, в лучшем случае, дракой и попыткой убежать от инопланетных форм жизни? Столько вопросов и ни одного ответа. Только эти тоскливые, мокрые глаза, которые смотрят на него, не скрывая страха неизвестности.
Непонятно и страшно. Ничего, кроме имени, возраста и профессии. И в голове все та же пустота, которую непременно хотелось чем-нибудь заполнить. Вик только сейчас задумался, а страшно ли ему самому? Скорее, не страшно, а именно что непонятно. Неизвестно, чего ждать там, за дверью. Неизвестно, как жить и как они жили раньше. Но ведь что-то же было? Хотя сейчас это казалось уже не таким уж и важным. Если бы это была тюрьма, вряд ли кто-нибудь разрешил бы им вот так просто выходить из камер, которые, по факту, больше напоминали комнаты, только обезличенные. Эти комнаты не отражали никакого внутреннего мира ее хозяина, если такой вообще мог быть у того, кто не знал о себе примерно ничего. Они были пустыми, простые коробки с минимумом мебели, и это начинало уже грузить. Настолько, что Виктор сам не заметил, как брови сами сдвинулись к переносице, пока он наблюдал за девчонкой, мнущейся сначала на месте, а потом решившей подойти и взять этого обезображенного зверя за руку, схватить, вцепиться, будто не собираясь больше отходить от него.
Кстати, интересно, кто такая "пичуга"? Раньше я как-то об этом не задумывался.
- От того, что ты ревешь, яснее ничего не станет, - Вик терпеливо ждал, перестанет ли Алиса так цепляться за его руку. Не перестала. Будто видела в этом спасение, как утопающий в своем спасателе. - Так что подбери свои нюни.
Может, это и было как-то бесчувственно, черство, будто надкусить сухарь и сломать об него зуб, но правда никогда не бывает приятной. Или почти никогда. Да, было ощущение, что за ними, как за муравьями на муравьиной ферме, наблюдают со всех сторон, но даже оглядевшись Вик не нашел ни единого глазка, напоминающего камеру. Разве что в компьютере. Можно было бы попробовать его чем-нибудь залепить, надо только это что-нибудь найти.
Хоть одна здравая мысль у Алисы проскочила. Их единственный верный вариант сейчас - отправиться на поиски кого-нибудь или чего-нибудь. И даже не суть важно, кого они найдут. Если человека - будет возможность вывалить на него тот самый ворох вопросов, как дети в малолетнем возрасте. Если инопланетянина... придется смотреть по обстоятельствам. Может быть, они и не будут враждебно настроены.
- Пойдем, че сидеть-то, - он пожал плечами и все же отлип от стола, даже не особо-то и пытаясь вырваться из хватки тонких пальцев, браслетом сомкнувшихся на его руке. - Далеко не отходи. Искать я тебя не буду.
А было бы забавно услышать что-то вроде "Виктор Долин, подойдите в администрацию, вас ожидает Алиса Вуйчик". Осталось бы только администрацию найти.
Выйдя из коридора, Виктор в очередной раз осмотрелся. Где-то были слышны какие-то голоса, но так далеко, будто и не здесь вовсе. Значит, кто-то тут был. Осталось найти, где. Хотя, может быть, это какие-нибудь галлюцинации, потому что ощущение голода становилось уже невыносимым. Еще немного, и Алиса в прямом смысле рискует стать завтраком. Шутка.
Подойдя к огороженному краю, Виктор взглянул вниз. Этажом ниже расположилась зеленая зона, диваны, и... что-то было не так. В какой-то момент Вик не сдержал усмешки и кивнул Алисе.
- Смотри, хуй написано, - с нескрываемой и, наверно, присущей парням шкодливостью, Виктор улыбался уголком рта, после чего потянул девчонку дальше. Надо было найти, как спуститься.
А ведь правда. Аккуратно выложенное из диванов слово d-i-c-k. Это такой местный юмор? Для начала, может, и неплохо. В конце концов, может быть, Алиса перестанет мотать сопли на кулак и сама усмехнется, хотя обычно над такими шутками девчонкам смеяться не хотелось. Еще знать бы, откуда такое оценочное мнение, если знает он всего одну девчонку.
Прогулка по коридорам казалась какой-то бесконечной. Вроде бы, надо было добраться до тех мостов, которые можно было увидеть , но то ли они не торопились и, как зеваки, рассматривали все вокруг, то ли просто так казалось, что идут они до этих мостов уже целую вечность.

Девушка подпрыгнула и юркнула за спину мужчине. В этот момент Август списал ей еще пару лет, и даже задумался над теорией Тайлера, по которой выходила ошибка в датах рождения. Насколько можно было судить, всем пробудившимся было от восемнадцати лет. Неужели Персефона сжалилась над воспитателем и разбудила ему ребенка. Писк отобрал еще пару лет от возраста. Еще немного моргнешь, и девушка превратится в маленького ребенка, поэтому Август решил не моргать, а смотреть в оба. С облегчением пришло знание о том, что они все-таки говорят на общем языке. Хотя их личный довольно забавный, и было бы любопытно взять у них пару уроков, чтобы пугать Тайлера или смешить доктора Терри.
- Алиша? - переспросил Август, и улыбка в растерянности поплыла по лицу. Странное дело, когда двух людей одинаково зовут. С другой стороны, если представить, что мир за этими стенами не в размер станции, а как три, или даже, страшно представить, десять станций, то имя и правда может повториться. Красивое и необыкновенное. Если бы Август заделался гадалкой, то сказал бы, что ей на криокамере написано стать гениальным работником. Имя Виктора в его выборке не встречалось, поэтому Август поднял на него свои глаза и дважды хлопнул ресницами, будто фиксируя на память. Он бы и без ясновиденья сказал, что перед ним человек с крепкими нервами и выдержкой. Опирался при этом Август лишь на то, что до сих пор стоял на ногах нетронутым и не оскорбленным.
- Очень приятно, - медленно произнес он и перевел взгляд на девушку, - познакомиться. Да, вас наняли, а профессия написана там же, рядом с именем. Вот я, например, медбрат.
Тут он передумал таиться, потому что решил сохранить себя в целости. Это тренера могут сразу ударить, а на медика рука не поднимется, с сомнением решил Август и снова скосил глаза чуточку вверх на Виктора.
- Подождите, слишком много вопросов! - запротестовал Август и замахал руками вместе с банкой. - Мы на Станции.
Нет, не так. Август поднес кулак к губам, кашлянул и торжественно обвел нижний этаж взглядом.
- Это - станция Персефона. Научная станция, которая изучает много всего. А вы, - Август прервался и взглянул испуганно на протянутую руку. Такая большая ладонь, неужели хочет вазелин. Закусив губу, ведь терять единственный подарок на Рождество не хочется, Август перевел загнанный взгляд на Виктора, затем снова на руку, затем снова на Виктора. На лбу выступили дрожащие капельки пота. «А если Виктор просто нуждается в поддержке, и прикосновения снизят его стресс», - предположил Август и сразу схватился за эту мысль, как за крепкую веревку, - «В таком случае медбрат обязан оказать помощь и поддержку». Отрывисто вздохнул, Август переложил банку в другую руку и протянул к Виктору пальцы, чтобы охватить ладонь и мягко сжать в сочувственном жесте.
- О, не волнуйтесь, вы ее работники, которые должны выполнять свои функции и не подводить всю команду, - тут он важно кивнул и добавил, все еще тиская ладонь мужчины. - Так уж вышло, что мы были сохранены в криокамере, чтобы очнуться тогда, когда искусственный интеллект разбудит нас. Мы ее зовем Персефоной. Сколько спали, мы не знаем. Последствие такого сна - потеря памяти.
Август раскрыл было рот, чтобы продолжить, как его оставили без ладони, еще и крутанули так мастерски, что в голове запели садовые птицы. Он ойкнул и кивнул, вновь зашагав вперед.
- Понимаю. Когда я проснулся второй раз, мне так хотелось есть и от голода сильно болел живот, хоть плачь. - Он махнул рукой на мост и тут же затаенно улыбнулся, предвкушая испуг девушки. Бегать по стеклянному мосту то еще удовольствие. - На этом этаже все живут, а первый этаж - общая зона. Кроме, разве что, лаборатории. Туда вход только для ученых.
Он подошел к лифту и, делов-то, тыкнул в кнопку, кивнул на лестницу и добавил.
- Можно спускаться по ступенькам, но я предпочитаю лифт. Смотрите, внизу располагается сад. Отсюда еще и лаунж-зону видно, а за ней кухня. Если посмотреть с другой стороны, то там медотсек, где работаю я, библиотека и спортивный зал с бассейном. Комнат много разных, остальное сами узнаете. А, и самая главная комната для всех проснувшихся - это склад.
Август шагнул в лифт и прижался спиной к стеклу, разрешая новеньким нажать кнопку.
- На складе вам нужно будет прижать ладонь к специальному аппарату, и он выдаст вещи, которые вы сами себе оставили. Не удивляйтесь, если найдете там что-то странное, - он пожал плечами и улыбнулся. - Однажды они могут помочь вам вспомнить прошлое.

- Алиша?
- Алиса, - Вик даже сам не заметил, как поправил мальчугана, начиная догадываться, в чем здесь дело. - Элис.
Когда их наняли сюда работать - не понятно. В целом, пока все равно ничего не понятно, за исключением, разве что, того, что здесь могут находиться люди, которые Виктору в дети годятся, по крайней мере, с виду. А еще имена у них странные. Даже взять Августа: молоденький парень с чудаковатым для слуха именем. Кто вообще будет называть человека в честь месяца? О, сколько нам открытий чудных... Зато стало понятно, что вот этот вот мальчик медбрат.
МЕДБРАТ?! Вот это?!
И, может быть, Виктор даже сказал бы что-нибудь на эту тему сейчас, если бы Август не вверг его в откровенный ступор. Вместо рукопожатия в качестве приветствия Вик получил что-то сродни легкому массажу своей ладони. Пальцы юноши просто тискали ладонь, явно не собираясь пожимать ее нормально. Это у них здесь так принято или что? Или, может быть, он не в курсе, для чего ему руку дали? Немой вопрос "Ты дурачок?" так и читался в тяжелом взгляде, направленном на Августа, который то ли перепугался и от этого растерялся, во что хотелось верить больше всего, то ли правда не знал, чего от него хотят. Хотя в голове почему-то прочно засела мысль, что все подобный жест знают, и он уже где-то на уровне подсознания сидит. Понять бы еще, откуда такие знания, но знаний вообще хватало. Может, конечно, они тут уже давно работали, и просто сейчас, после долгого пребывания во сне, не могли вспомнить, что же предшествовало их появлению здесь.
Господи, пацан, да я ж тебя сейчас с говном сожру...
Ладно, обижать нового знакомого явно не стоило, тем более учитывая, что, по его рассказам, они все здесь - винтики одной большой машины под названием "Станция "Персефона". С которой, если Вик правильно понял, эти люди еще как-то разговаривают, раз как-то ее называют. То ли мир сошел с ума, то ли это все не какой-то сюрреализм, а реальность. Тогда сколько же лет они провели в этой криокамере? Виктор невольно оглянулся назад, бросая короткий взгляд в сторону двери своей комнаты, но никуда уходить не торопился - тут ведь начиналось самое интересное. Экскурсия по здешним местам. И начиналась она с поездки на лифте. А вот стеклянный пол Вик оценил - удобный наблюдательный пост. Тем более, если он в самом деле спасатель. Может, и не вся территория первого этажа проглядывается, но можно время от времени расположиться здесь, на мостике, и наблюдать, что там происходит внизу. Хотя какой-то внутренний голос подсказывал, что вряд ли он будет так усердно выполнять свою работу, чтобы стоять на страже безопасности всего этого комплекса. Энтузиазм, каким бы он не был (а у Вика его было чуть больше, чем крошек хлеба от надломленного батона), имеет свойство угасать, особенно когда занимаешься одним и тем же.
А вот спортивный зал даже заставил от своих мыслей о наблюдательном посте отвлечься. Прекрасно, здесь есть, где отвести душу, и никто от этого даже не пострадает! Значит, за несоблюдение каких-нибудь должностных инструкций и нарушение порядка его отсюда не уволят. Уже хорошо. А как, кстати, вообще отсюда увольняют? И увольняют ли?
Спустившись на лифте, Вик оставался молчаливым. Единственное, что сейчас он мог сказать, могло звучать обидно, а лишаться пока единственного источника информации не хотелось. Разумеется, они найдут тут кого-нибудь еще, но то когда будет? Зато, дойдя до кухни, Алиска уже начала прицениваться к окружающему ее пространству. И только Вик выглядел здесь мрачнее тучи. Где еда? Решив, что Алиса пока может пообщаться с медбратиком, Виктор отправился на разведку местности. Заглядывал во всевозможные шкафчики, куда вообще мог добраться, периодически что-то рассматривал. Ей богу, медведь в поисках меда. Не находя желаемого - чего-нибудь съестного, - он хмурился, будто бы даже злился, стискивал зубы, от чего можно было заметить, как играют желваки на скулах. Даже в какой-то момент рыкнул что-то себе под нос, пробубнил и пошел дальше. Не ровен час, когда он просто начнет разбирать кухню в поисках еды, которую от него явно спрятали. Не отвлекать же от разговора с Алисой Августа.
И все же придется. Виктор все-таки добрался до еды, упакованной в брикеты. Желтые, розовые, зеленые... и синие. Наверно, стоит попробовать? Прихватив каждого брикета по одному, он разложил их на столешнице кухни и, наконец, обратил свое внимание на мальчишку, который до сих пор оставался ходячей энциклопедией.
- Слышь, - начал он и осекся, понимая, что язык использовал не тот. - Пацан, поди сюда.
Виктор уперся руками в столешницу и рассматривал брикеты. Можно было бы, наверно, прочитать, что на них написано, если бы они были как-то помечены, но зачем, когда можно подергать того, кто не знает, что такое "рукопожатие"?
- Это что?

Отредактировано Victor Dolin (2022-07-05 13:09:21)

Не привыкший к самому простому спасибо, Август скромно улыбнулся в ответ. Ему не было сложно, к тому же по пути. В какой-то момент переглядок и разговоров он ощутил себя лишним. Значит, новенькие уже чувствовали себя достаточно комфортно, чтобы оставить их друг с другом и не найти в обед два трупа.
- Нет проблем. Если что, можно сказать: «Перси, ответь», и вас проконсультирует искусственный интеллект.
Он вежливо улыбнулся, оставляя людей наедине, потому что снова пропал на складе, а когда вернулся оттуда, то уже жевал желтый с розовым, как бутерброд, и вновь приветственно махнул им. Разговаривать не обязательно, а режим питания нарушать нельзя. Подхватив подмышку банку с вазелином, а в свободную в руку кружку с черным, он перебрался в столовую, где сел, качая ногой, исподтишка разглядывал новеньких и ел. Когда ему казалось, что взгляды могут вот-вот встретиться, Август хватался за банку с вазелином и размышлял, какую траву можно туда пихнуть. Делать уклон на запах или на пользу. Есть ли вообще от трав польза, зачем этот сад здесь. Только для красоты или здесь каждый куст можно пробовать на зуб. С садовником Август еще не был знаком и рассчитывал представиться ему на празднике, а вот мистер Элвин мог и подсказать. Живой, конечно, а не тот, которого Август собрал из кучи смешанных костей. Спасибо Персефоне, которая помогла отсортировать его от мистера Эрика. Хотелось, чтобы скелет был собран из одного человека и не казался ужасным. Впрочем, если быть честным, Август был не против собрать человеческую многоножку. Просто он испугался осуждающего взгляда доктора Терри, которому такие могли навредить и привести к отеческому подзатыльнику.
Глотнув черный, Август снова стрельнул глазами в новеньких и подумал, какие профессии могут быть у этих двоих. Проще было сходить в кабинет и заглянуть в компьютер, только кто может в свои восемнадцать упустить шанс сыграть в угадайку. Так-так, строгий дядя - это специалист по технике безопасности. Вместо мистера Эрика. В этот момент щеки Августа загорели алым пламенем и он, потупив взгляд в стол, крутанул банку с вазелином. Стало любопытно, входит ли садовое наказание в их обязанности и пишут ли об этом в книгах. «Чтобы продемонстрировать свою правоту и вынудить подчиняться правилам, необходимо встать на колени и сделать минет. Только сперва заставить копать. Для внушения». Наверное, именно так в книге и было написано, потому что Август это своими глазами видел, прямо через прозрачный мост.
Что же касается девушки, возраст которой Август никак не мог определить, скорее всего, она поэтесса или художница, вместо мисс Эрин. Вокруг нее ореол нежности и мягкости. С такой девушкой хочется дружить и обсуждать разные вещи. Может, музыку или медицину. Особенно противные вещи, чтобы она забавно реагировала и пищала, как птицы из записи. Ей можно было и свой журнал показать. Стала бы она краснеть, как Август или нет, вот в чем интерес. Поймав себя на мысли, что его желание зацепить Элис чем-то напоминает гадкие поступки Тайлера, Август приуныл. Ему вовсе не хотелось никого огорчать.
Он втолкнул в рот последний кусочек бутерброда, допил черный и, радостно раскачивая кружкой, вернулся на кухню, чтобы отправить ее в аппарат для мытья.
- Не забудьте зайти на склад! - напомнил Август, а затем, подхватив ценную банку, ушел в сад, нюхать цветочки и травки.