Комната виртуальной реальности была очень странным местом. Беатриче была там впервые, но как только переступила порог, поняла самое её главное правило. То, что было в виртуальной реальности, остается в виртуальной реальности. Ощущение опьянения осталось там вместе с роскошной обстановкой, вместе с великолепным платьем и праздничным настроением.

После выхода вернулась старая уродливая одежда, разбавленная только красивыми каблуками. Да в карманах лежали полученные на празднике подарки. Сложенный четыре раза листочек с картой, врученной Хавьером, и таблетка памяти, которую подарил Крис. Свою вот Беатриче съела и не подумала, что ей так захочется её кому-то подарить. Не из-за того, что ей хотелось подсунуть это гадское воспоминание кому-то другому, нет. Хотя это тоже можно было бы, наверное, провернуть. Но дело было скорее в том, что как-то некрасиво было получать подарки и не дарить ничего взамен, во время праздника с традицией дарить подарки. Мало ли что из-за этого могли подумать остальные пробудившиеся. И что начать болтать про Триче.

Посмотрев наконец в сторону, отвлекаясь от дурацких бесполезных мыслей, Беатриче увидела Кристиана, видимо, ждавшего снаружи, чтобы подарить что-то настолько хорошее, что на общий праздник это принести было нельзя. Может это было и к лучшему, потому что раз никто не увидит подарок, значит и не будет говорить, что она в ответ ничего не дала. Этим себя Беатриче и успокоила. Правда, оставалось понять, как сам Кристиан отнесся к тому, что ему ничего не подарили. Ведь портить отношения с одним из немногих нормальных людей на станции было бы безумием.

- Чувствую на себе дурацкую одежду, - вздохнула Беатриче картинно. - К сожалению. А ты как? - поинтересовалась она.

Вопрос про таблетку её немного уколол. Она уже пила таблетку сегодня. И закончилось это так себе. Но вряд ли Кристиан хотел, чтобы она увидела что-то мерзкое. Вообще-то Беатриче и после кучи гадости готова была пить таблетки. Потому что любила знать подробности своей личной жизни не меньше, чем чужой.

- Хочешь первым узнать, что я вспомню? - усмехнулась она. - Тогда обязательно выпью её при тебе. А почему ты, кстати, не захотел её сам?

Этот вопрос уже некоторое время интриговал Триче. Она видела, что Август и Крис тоже выполняли задание от Перси. Но они получили очень мало воспоминаний. И с тех пор, как это узнала, актриса пыталась понять, почему они сдались и не увидели всё. Там ведь даже не было ничего плохого. Никто не задавал им один и тот же вопрос на разных интервью и не напоминал, что без отца они ничего не стоят. Только показывали семью и какие-то разговоры о том, что кто-то умер. Так чего они испугались, как мальчишки? Быть может, Кристиан теперь боится из-за таблетки увидеть именно чью-то смерть?

Признаваться, что она видела что-то такое личное Триче, тем не менее, не спешила. Это как-никак был козырь в рукаве. И такие знания актриса могла доверить только себе самой. Чего не скажешь о конечностях. Беатриче послушно подала руку и пошла за Кристианом.

Вот как нормальные люди делают подарки, когда не хотят показывать их всем. А не карты рисуют непонятные... Как же не довериться человеку, когда он сам ведет тебя, а не подозрительную бумажку выдает. И гадай, не спрятал ли он туда какую-то опасную гадость. Хотя за опасную гадость, суда по карте, спрятанную в библиотеке, Хавьеру, пожалуй, могло достаться от главной станционной зазнайки, так что еще неизвестно, насколько плох был его подарок.

Предложение закрыть глаза актрису уже насторожило. Она любила все знать, видеть и замечать, а потом запоминать и пересказывать или использовать иначе в собственных интересах. Одно дело идти, когда тебя направляют, другое - целиком довериться и лишиться, хоть и ненадолго, своего главного органа чувств. Но Крису было тяжело отказать, что иногда ужасно бесило Беатриче, обожавшую контроль. Особенно раздражало то, что Беатриче не могла понять всю хитрость происходящего. Как он так все делал, что даже Триче отказаться было потом так сложно? В конце концов, она снова не возразила, правда и радости никакой не высказала от такой идеи.

Пока на счет три не открыла глаза и не увидела, что именно лежит на кровати Криса. Хотя первой реакцией на комплект белья была, надо сказать, всё же не радость.

- Откуда ты...? - не скрывая своего искреннего удивления, спросила Триче. - Это очень красиво, - наконец сказала она, подходя к кровати и касаясь непривычного материала кончиками пальцев. Это было совсем не похоже на те белые трусы и лифчики, что лежали у каждой женщины станции в комнате. Это было что-то действительно особенное. И у Криса явно был вкус, учитывая, что вручить комплект он решил именно ей.

Беатриче замерла и завороженно разглядывала белье. Даже сказать простое "спасибо" забыла от неожиданности. Всё же одежда умела вселять в нее необычные чувства.

На лице Триче застыла хитрая улыбка. Зря она переживала из-за недостатка подарков, вот точно зря. Вообще-то примерка костюма могла сойти за ого-го какой подарок. Особенно, если бы комплект не подарил только что сам Кристиан. Но как минимум, не желая сделать приятно Крису, она бы точно не стала так просто соглашаться на примерку. Правда, развернувшись, и увидев выражение на лице сексолога, Триче тут же сменила хитрую улыбку на обеспокоенное выражение.

Такого мужского взгляда Беатриче на себе еще не ощущала. По крайней мере точно не от Криса. Она ведь стояла перед ним с красивым бельем в руках, а у мужчины в глазах было целое ничего. И странная улыбка, будто приклеенная на лицо. Видимо, Триче была увлечена ожиданием подарка настолько сильно, что не заметила этого сразу. Или же что-то случилось только что? Нет, бред. Триче восхищалась, как положено делать при получении подарка, и в этот раз даже была искренней. Но что тогда? Почему лицо Криса совсем не похоже на лицо того, кто сейчас увидит Беатриче в белье.

Плавным жестом, девушка положила комплект обратно на кровать и медленно подошла к Крису поближе. Чтобы посмотреть ему в глаза, приходилось задирать голову. Но Беатриче готова была потерпеть неудобства, чтобы угомонить своё любопытство. Потому что она не станет переодеваться в под ТАКИМ взглядом. Нееет, ей нужен восторг. Предвкушение. Блеск в глазах и желание. Иначе в чем вообще смысл? Надеть белье, чтобы ей даже никто не восхитился?!

- Что случилось? - самым проникновенным, из возможных, голосом спросила она, и слегка наклонила голову набок, внимательно вглядываясь в лицо Криса. - Ты на себя не похож. Это из-за того задания от Персефоны и воспоминаний, которые она тебе показала? - продолжая вкрадчиво интересоваться, актриса аккуратно подхватила мужскую руку и слегка сжала в своей.

Нет, Беатриче не проговорилась. Она специально дала понять, что знает о задании. Откровенность за откровенность. Может из-за упоминания, того таинственного "она" на видеозаписи, Кристиан больше не хочет пить таблетки? И из-за него так расстроился. Беатриче же от своих воспоминаний не расстроилась. Она разозлилась на Персефону только больше. На это место, на происходящее, на неприятные слова каких-то мужиков. Про отца, про нее, нефть. Ничего кроме злости у Беатриче не осталось. Но записи Кристиана были не такими. Так что он вполне мог расстроиться. Раз уж и таблетки пить не хочет. А пока Триче не поймет, что случилось и не вернет прежнее состояние Криса, с совсем другим взглядом, ничего она с себя снимать и на себя надевать не будет.

От очевидной лжи, которую Кристиан пытается выдать за настоящее положение дел, Беатриче понимающе улыбается одними уголками губ. Примитивно, но попытка засчитана. К тому же сам Крис опровергает себя же. Что значит "Всё в порядке, но из меня что-то вытащили, и я не знаю, что с этим делать". Даже холодный огонь и тихий Тайлер - это не такой абсурд.

Ossimoro... - внезапно всплыло в памяти. Значит, это называется не stupida bugia, а ossimoro. Что ж, это однозначно звучит благороднее.

Правда, не становится яснее, что с этим делать. Зато цель у Кристиана и Беатриче по крайней мере одна. Вернуть всё, как было. Осталось придумать, как. Возможно стратегия говорить вместо того, чтобы покрасоваться в белье, на самом деле была проигрышной. Может, стоило не открывать рот, а показать грудь, потому что тогда не пришлось бы думать, что делать с трясущейся рукой, зажатой в твоей ладони, и как сказать, о том, что знаешь то, чего знать по мнению человека не мог.

- У меня тоже есть такие видео, и они чертовски обидные. Видимо, я одна выполнила все задания, которые Персефона просила, и за это она прислала мне ваши видео тоже, - аккуратно начала Триче. - Но погоди, ты сказал в последние дни? Дело в том дне, да? В том, что умер повар? Или... Художница, - закончила Беатриче, и до нее наконец дошло. Картинка сошлась. Внезапно и неприятно. На лице появилось неопределенное выражение. Что-то между обидой, злостью и негодованием. Но Триче быстро взяла себя в руки, и с её лица исчезли эмоции вовсе.

Перед глазами у нее встал самый первый день. Когда мимо только проснувшейся и ничерта не понимающей актрисы пронесся высокий парень с голой девушкой на руках. И всё тут же стало понятно. Это был Крис. С художницей. А она умерла. Ну, что ж, вернуть её не сможет не только Беатриче, никто не сможет. А заменой Беатриче тоже не будет, если у Кристиана что-то и было с той странной мадам, то ему придется как-то смириться с тем, что её больше нет.

Да и за столом во время Рождества Крис говорил о том, что хотел бы, чтобы каждое Рождество все вспоминали погибших. Он что... Ту женщину... Любил? А этот человек точно способен на долгую привязанность? А если Беатриче умрет, он тоже расстроится или нет?

Странно, но то, что Кристиан испытывал к Эрин (?) какие-то светлые чувства, Беатриче волновало не так, как то, что он мог восхищаться её красотой или еще чем больше, чем восхищался Беатриче.

- Мне жаль, - наконец собралась она. Хотя так и хотелось сказать что-то вроде "Давай ты сейчас забудешь, что я вообще тебе что-то говорила, я надену белье, и ты будешь старательно изображать счастье, м?". Но так было нельзя. - Вы же... Вы были близки? - выдавила девушка из себя, снова глядя с в вполне себе убедительным сочувствием и легонько сжимая чужие ладони, пытаясь унять в них дрожь.

Если Кристиану станет легче от того, что он выговорится, то Беатриче послушает. Послушает внимательно и покажет, как ей это все небезразлично. Поддержит, сожмет руку крепче, обнимет и пожалеет. А потом наденет долбаное белье. И Крис будет смотреть на нее. И, что б его, радоваться. И восхищаться. Как раньше.

Эта игра начинает раздражать Беатриче. Треклятая вежливость. Ты не захочешь это слушать... Конечно, не захочет. Естественно. Никому не нравится слушать о чужих страданиях. Хотя погодите. Беатриче нравится. Но почему-то не о страданиях Криса. Тем более не о его страданиях об Эрин. От такого неожиданного открытия, Триче сильно прикусила губу.

Соберись, Беатриче, соберись, черт возьми.

- Если тебе нужно выговориться, я послушаю о чем угодно, - сообщила она мягко, глядя сверху вниз в глаза Кристиана. Да, выслушает. Без удовольствия, но выслушает. Потому что ей позарез как нужен прежний Крис, вот почему.

Объятия Кристиана были настолько крепкими, что Беатриче в какой-то момент стала ни на шутку бояться, не раздавит ли он её случайно. Всё же по сравнению с Крисом она была буквально крохотной. Да вообще-то по сравнению с ним, все девушки на станции были крохотными... Но сейчас он держал её так крепко, словно понял, что Триче не во всем искренняя, и побоялся, что иначе она слушать ничего не станет. Тем не менее, Беатриче обхватила Кристиана в ответ, складывая свои руки за его спиной.

К тому же слова Кристиана опровергли идиотскую теорию. Хреново. А кому здесь не хреново... Кто из них действительно мечтал о такой жизни, а?

- Ничего, праздники - ерунда, - пробормотала Триче Кристиану в грудь, ни капельки не лукавя. На празднике было красиво, прекрасно, весело и познавательно. Только вот от праздничного настроения все равно ни капельки не осталось, когда вместо красивого платья, Триче на себе снова увидела страшную рубашку и дебильные штаны.

Говорить Кристиан всё же решил о заданиях Персефоны. Приватных заданиях, а не тех, что она рассылает всем подряд.

- Август. Он тоже не все закончил. По крайней мере, если Перси меня не обманула и правда всё отправила, - в ушах снова зазвучало "превратимся в нефть" от мерзкого мужика. Это видео она больше не пересматривала. От него волосы вставали дыбом, а от стука крови в ушах можно было прослушать что-то очень важное. Зато кое-что ей смотреть нравилось. - Кстати. Там было видео, как я пою. Я оказывается умею петь, - улыбнулась Триче в мужскую рубашку, не отпуская Кристиана. Всё-таки иногда приятно, когда тебя держат так, словно если отпустят хоть немного, случится что-то ужасное. От этого стало так приятно, будто радоваться в этой жизни можно было не только от того, что кто-то на тебя восхищенно смотрит.

- Сколько нужно, - пробормотала Триче в рубашку.

Она готова была побыть с Крисом столько, сколько ему будет нужно. По непонятным для себя же причинам. Беатриче привыкла объяснять для себя любое действие выгодой. Если выгоды нет - зачем шевелить хоть пальцем? Но теперь она не могла найти для себя очевидную выгоду в том, чтобы ей плакались о другой женщине, чтобы в принципе показывали свою слабость. Но она не могла оставить Кристиана наедине с собой в таком состоянии и уйти, просто потому что ей не нравится слушать о чужих бедах, любовных или еще каких бы то ни было переживаниях. Но она осталась. И поняла, что готова была остаться не только на столько, на сколько было можно, но и на больше.

Простой разговор об испытании совсем не клеился с тем, насколько, судя по всему, Крису было хреново из-за смерти той девушки.

Услышать, как поешь... Рад... Когда-нибудь... Все эти слова имели очень мало смысла. Было очевидно, что говорить Кристиану хотелось совсем не об этом. Легкое касание по плечам немного приободряет. Это ведь Триче должна что-то сказать. Что-то, что успокоит, обнадежит. Но, что именно это должно быть в такой ситуации, она не имеет ни малейшего понятия, только сильнее прижимается к Крису, будто только физической близостью может показать, что поддерживает. Что хочет хоть чем-то помочь.

Что отвечать? Ему не хватает. Что Триче с этим может сделать? Вернуть Эрин? Сказать, что понимает. Нет, ничерта она не понимает. Не понимает, почему теперь важно не только, насколько восхищенным взглядом смотрит Кристиан, но и кем считает Беатриче. Заменой? Девочкой, в которую можно поплакать?

Слёзы... Беатриче умела плакать специально. Разрыдаться на ровном месте ей не стоило буквально ничего. Но у нее на станции, при всей ее пиздецовости, пока ни разу не было желание расплакаться по-настоящему. Почему люди вообще плачут? Что с этим, нахрен, надо делать?

Сказать, что возможно она не умерла. Проснется потом в этой криокамере дурацкой. Но в этот момент Триче ясно поняла, что совершенно не хочет, чтобы эта женщина просыпалась и появлялась в жизни Кристиана снова. Интересно, если бы Беатриче умрет - Крис будет плакать? Кого он при этом будет обнимать? И если он готов отдать всё, готов он будет променять жизнь Триче на возможность увидеть Эрин.

- Тише, - прошептала она, поглаживая спину Кристиана. - Я, - она сглотнула, не зная, что можно говорить плачущим мужчинам. - Я не знаю, как утешить тебя, - в конце концов призналась она с совершенно не свойственной ей растерянностью.

В конце концов Триче немного отстраняется и вытирает слезу, катящуюся из глаз Криса.

- Я не могу ее вернуть, - говорит Триче, прикусывая губу. - Могу только попробовать отвлечь тебя. Ведь придется смириться с этим. Когда-нибудь, - такой идиотский диалог. Такой ужасный бред, и видимо только чтобы перестать по-идиотски таращиться друг на друга, Беатриче внезапно для самой себя встает на цыпочки и целует Кристиана в губы, еще соленые от слез.

Катастрофический масштаб идиотизма и абсолютное отсутствие рациональности. Беатриче первый раз не понимает себя. Целует Криса будто бы от безысходности, отчаянно и совсем без цели. Не вывести. Не добиться чего-то. Не управлять. Просто сделать хоть что-то, чтобы убрать идиотские слезы. Какого черта, мужчина рядом с ней не падает в ноги, а плачет?! Чтобы вернуть всё, как было. Перевести диалог обратно на белье. Увидеть в глазах Криса ту самую искру, которая там была при виде актрисы. Перестать выслушивать о влюбленности в другую. Или все же почему-то еще?

Хоть Триче и не помнила своего прошлого, она была уверенна, что такого поцелуя в ее жизни еще не было. Ей нравилось думать, что она много с кем целовалась. В конце концов, она ведь такая красотка, у нее брали интервью на телеке, судя по выданным Перси воспоминаниям, конечно, в мире нашлось очень много людей, желающих её поцеловать. Но такого точно в её жизни не было и быть не могло. Поцелуй с солоноватым вкусом слёз не входил в планы Беатриче Д'Анджело на жизнь. Но он случился. И теперь Триче не понимала, зачем вообще это сделала, какой порыв заставил её целовать плачущего мужчину? Наверное, дело было в том, что это был не случайный мужчина. Хотя конечно нет. Не может же Беатриче быть к кому-то действительно неравнодушной. Это так же невероятно, как поцелуй сквозь слезы. 

Триче целует Криса с закрытыми глазами, отдаваясь моменту, почти отчаянно, и от мужчины чувствует такое же отчаяние. Поэтому когда он внезапно отстраняется, Триче с недоумением смотрит. Опять что-то, черт возьми, не так?! Поцелуй давал очень заманчивую возможность ничего не говорить и не комментировать. Во время того, как твои губы целуют другие, не нужно искать подходящие слова утешения, можно просто отдаваться моменту.

Какое-то время, Триче практически настороженно смотрит на Криса, ожидая, что он скажет теперь. Открывает было рот, чтобы спросить, что случилось, но закрывает, потому что на самом деле больше не хочет ничего об этом говорить.

Но к счастью Беатриче, Крис переводит тему. На бельё. И недвусмысленно при этом обнимает. Такое течение вещей гораздо приятнее. Видимо, во время поцелуя Кристиан всё же осмыслил предложение отвлечься.

- Думаешь? - Беатриче наконец-то улыбается. С легкой хитрецой. Хотя кто еще тут хитрец... То, как Крис ловко оставил подарок на вечер, чтобы подарить наедине, было достойным ходом. Нельзя ведь теперь отказаться и не примерять. Тут больше не повыебываешься, придется одеваться. - Я ведь не могу отказаться.

Только вот при Кристиане Беатриче переодеваться не обещала и не собиралась. Хватит с него для начала и того, что он увидит её в этом белье. Так что Триче выскальзывает из приятных объятий и, аккуратным движением подхватив комплект, проскальзывает в ванную комнату.

Переодеваясь, Беатриче, не спешит. Одежду свою она аккуратно складывает, оставляя на раковине и несколько раз поправляя. Пусть Крис её подождет. И пусть только попробует расплакаться, теперь вряд ли в его мыслях должно остаться что-то, кроме предвкушения того, как Триче выглядит в подарке. Туфли, Беатриче конечно же, оставляет на ногах. И, немного подумав, распускает свой высокий хвост, аккуратно раскладывая длинные волосы по плечам. Немного любуется в зеркало. Да ей точно идет. Интересное совпадение. Почему он подходит по размеру? У них с Крисом было что-то и до станции?

Голову этим Триче решает не забивать. Она и правда сногсшибательная. И если в глазах Криса и теперь не появится чертов отблеск, которого Триче так жаждет, то он сам виноват.