Интересно, а сколько сейчас было времени? В комнате иногда очень не хватало часов где-нибудь еще, кроме компьютера, чтобы бросить взгляд и понять, пора уже вставать или можно еще подремать часик-другой в теплой постели. От попытки продрать глаза отвлек резкий шум. Виктор замер, не отрывая руки от одного глаза и раскрывая широко другой, чтобы увидеть, как пичуга, видимо, испугавшись, решила устроить в комнате погром. Не сказать, что сам Вик был сторонником тотального порядка, но для него все вещи были на своих местах. Подумаешь, стул не задвинул и ботинки бросил где-то посередь комнаты. Не такой уж это и бардак. Одежда не валялась где не попадя - рубашка и футболка висели на спинке стула, а штаны он даже снять не успел перед тем, как отключиться из-за не особо веселого чтива.
Наблюдать за этим полетом шмеля было, с одной стороны, неприятно, и хотелось подскочить да помочь. С другой стороны - он был еще слишком сонным, чтобы попытаться мгновенно среагировать и дать возможность убиться самому об край стола. Но, стоило быть честным с самим собой, Алиса это заслужила в какой-то степени. Может, хоть так у нее появится понимание, что так делать нельзя. Как бы Вик не хотел оставаться вне отношений, но такого, как пичуга, себе не позволял. Потому сейчас он просто дождался, когда это тело окажется на полу, - ведь, как известно, ниже пола не упадешь, - и только потом тяжело, даже как-то раздраженно вздохнул. Он только начал привыкать к одиноким ночам и свыкаться с мыслью, что теперь единственными развлечениями стали книжки и почти беспочвенные попытки найти того, до кого можно было бы откровенно доебаться, как в его жизнь снова врывается вот это. Да еще и с филигранной точностью расшибает себе голову о край стола. Будто вся ситуация сложилась именно для того, чтобы не получилось оставить Алису наедине со своими проблемами. Она же даже подняться не может сама. Сотрясение, наверно, если не брать в расчет разбитую голову.
- Неправильно вопрос ставишь, - Виктор нехотя поднялся с постели, неспешным шагом подходя к пичуге, будто давая ей время на размышление о том, стоило ли вообще сюда соваться. - Почему каждый раз, когда ты оказываешься поле моего зрения, с тобой что-то случается?
Долин вполне себе отдавал отчет, что этот разговор просто ради того, чтобы от души посраться. Выпустить пар, оголить эмоции, дать волю чувствам, основой которых была обида, по крайней мере, у него. Кричать он не собирался, да и незачем было, а пигалица просто будто не умела повышать голос и всегда говорила тихо, даже когда удалось ее взбесить. Постояв рядом, Вик приценивался, глядя на лежащую на полу соседку и совсем не торопился что-то делать. Поднял стул, ставя его рядом, повесил на него одежду, пнул свои ботинки поближе к выходу, будто специально, как эдакая ловушка для любого желающего ворваться сюда без спроса, как это сделала Алиса, и только потом опустился на корточки, рассматривая гостью придирчиво, все также холодно, будто думая, а стоит вообще прилагать какие-то усилия или позвать врача, и пусть он с ней разбирается? Мысли о том, что неплохо было бы наведаться к местному костоправу, рядом с Алисой были особенно частыми.
- Знаешь, чего я понять не могу? - он склонил голову набок, прищурив глаза. - Почему ты такая дура.
Выслушивать возмущения Виктор сейчас не стал бы. Он просто подхватил на руки девчонку, осмотрел пол, замечая на нем кровавый след, и снова раздраженно вздохнул. Вот теперь в комнате беспорядок. От этого пятна стоило как-то избавиться, и лучше идеи, чем использовать для уборки собственную рубашку, пока не было. Но об этом он еще подумает. Может, одежда Алисы успела уже покрыться пятнышками крови, и ее в любом случае пора отправить к стирку, так какая принципиальная разница, станет она еще грязнее или нет? А дура она - потому что знала, что ее появление вряд ли останется незамеченным. Уж слишком чутко Виктор спал, способный проснуться просто от одного присутствия кого-то постороннего в комнате.
Зайдя в ванную, Виктор посадил девчонку на пол душевой кабины и снова осмотрел ее с нескрываемым безразличием. Ну ударилась башкой, не убилась же. Ее бы сейчас выставить из комнаты, да куда? Она и встать не смогла, что уж говорить о том, чтобы хотя бы пару шагов сделать до своей комнаты. Придется пожертвовать своим сном и утром проснуться обозленным на весь мир, чтобы не допустить случайной гибели на станции. Просто потому, что кто-то его испугался. Вот уж точно нелепая смерть будет.
- Сейчас будет неприятно.
Не дождавшись какой-либо реакции, Виктор открыл кран с холодной водой и все с той же беспристрастностью смотрел на девчонку. На то, как она приходит в себя от ледяного душа, как окровавленные ручейки сбегают по дну душевой, да и, в целом, это была такая маленькая месть. Вот тебе, Алиса, за то, что решила так грубо динамить. Он тоже умел быть грубым, даже слишком, и действовать как самый настоящий гандон. Только холодная вода была неплохим способом вернуть человека из предобморочного состояния в бодрое хотя бы на время. Мало ли, что там у девчонки сейчас перед глазами. Склонившись к ней поближе, он положил ладонь ей на лоб, приподнимая голову и заглядывая в лицо.
- Очнулась? - голос звучал каким-то металлическим звоном не ненависти, но презрения.
Очнулась. Хотя, вроде, и не отключалась. Убрав руку с ее лба, Виктор наоборот надавил ладонью на ее макушку, заставляя прижать подбородок к груди. И все это было нужно только для того, чтобы промыть образовавшуюся рану от удара об стол. Смыть остатки крови. Вряд ли он сможет сейчас найти хоть какие-то медикаменты, но хотя бы обеззаразить болячку сможет. К слову, ранка оказалась не такой уж и серьезной и ограничилась содранной кожей. Может, сажать пичугу сейчас было нельзя, но иначе просто не получилось бы нормально обработать ей рану, да и делать все он старался максимально быстро. Болячка пройдет, но теперь точно вся ночь насмарку. Придется следить за ее состоянием, чтобы, в случае чего, поспешить выломать дверь доктору Терри. Или не выломать, если тот решит открыть дверь добровольно.
- Не дергайся.
Выключив воду, Виктор выпрямился и еще раз осмотрел продрогшую от холодной воды Алису. Может, она и преисполнилась ненавистью к нему сейчас, но потом еще спасибо скажет. Не теплой же водой заливать место ушиба. Хотя можно было и теплой, просто ради того, чтобы сделать побольнее, но тяги к какому-то садизму, не связанному со страстью, Вик в себе пока не испытывал, а все его плохое настроение отзывалось только выбитым дерьмом из боксерской груши в спортзале. Удивительно, как до сих пор удавалось остановить себя и не довести свои же руки до состояния кровавого месива. На размышления времени особо не было, девчонку нужно было уложить, но делать это стоило явно не в мокрой одежде. Он даже спрашивать не стал, просто снимал промокшее тряпье, особое внимание уделяя воротнику футболки, оттягивая его и не давая соприкасаться с местом ушиба. Рубашка и футболка остались сложенными кучкой в душевой кабине, к ним присоединились и штаны, носки, даже нижнее белье. И за любую попытку дать ему сейчас пощечину в ответ на жест доброй воли он бы бросил Алису здесь одну или выставил прямо в чем мать родила за дверь, не желая терпеть к себе такого отношения, тем более, когда он старается помочь.
- Только попробуй на меня руку щас поднять. Вылетишь отсюда и глазом моргнуть не успеешь.
Подхватив полотенце, Виктор принялся вытирать пичугу, и в этот момент в глаза бросились шрамы. На предплечьях, тонкие полоски рубцовой ткани, как уродливые узоры, заставляющие на какую-то секунду притормозить и засмотреться на них. Но есть ли смысл спрашивать? Вряд ли она помнит. А за несколько дней такое образоваться просто не могло. Он только в какой-то момент взял ее за запястье, повертел руку, рассматривая внимательно будто бы в поисках свежих ран, и продолжил свое занятие. Была такая прекрасная возможность сейчас облапать девчонку, но и этого он себе не позволил. Как-то ситуация не располагала, да и настроение от вида голой девицы не поднялось. Все же моральное состояние играло достаточно большую роль даже во влечении к кому-то, а пигалице удалось его подорвать всего каким-то одним своим желанием отстраниться подальше без объяснения причин.
Укутав Алису в полотенце, Виктор поднял ее на руки и вынес в комнату, чтобы уложить в еще не до конца успевшую остыть постель. Видимо, снова придется ютиться, хотя что-то подсказывало, что эта ночь в принципе станет бессонной. Поспал часик и хватит с тебя, еще сутки пробегаешь. А если кто-то вдруг решит, что ему хочется утонуть, лишиться руки, ноги или головы, то это исключительно проблемы того, кто не соблюдает технику безопасности. Вик укрыл девчонку одеялом и вернулся в ванную. Сперва отжал мокрую одежду, а после, сложив штаны в компактный прямоугольник, укутал их во влажное полотенце. Подойдет на первое время. А дальше может и не понадобиться вовсе. Отжатую рубашку все же постигла участь стать половой тряпкой, а за новой одеждой он сходит к ней в комнату уже утром.
Вернувшись с импровизированным компрессом и мокрой рубашкой в руках, Вик сначала подложил валик под голову Алисы, чтобы тот хоть чуть охлаждал ушибленное место, а сам принялся вытирать пол от уже успевшей застыть крови. Нелегкое занятие. Будто специально кровавое пятно оставалось разводами на полу, и рубашку приходилось то и дело вертеть в руках, чтобы задействовать еще неиспачканные участки ткани. И только когда пол стал более или менее чистым, Виктор бросил рубашку в ванную, а сам вернулся в комнату, ставя стул у кровати и садясь на него, чтобы опереться локтями в собственные колени и уставиться строгим взглядом на непрошенную ночную гостью. Он будто нарочно не замечал оставленную кружку с принесенным ему подарком. Хотел сначала разобраться в причинах такого позднего и внезапного визита, а только потом уже разбираться с тем, что Алиса принесла.
- Раз уж ты пришла, разговор у нас будет долгим. Или пока ты не вырубишься. Попытаешься встать и уйти или симулировать отключку - получишь подсрачник. Будешь выебываться и отказываться от помощи или не будешь отвечать на вопросы - подсрачник. Будешь скрывать, что кружится голова, тошнит, двоится в глазах - подсрачник. Заблеванный пол или постель мне не нужны. Будешь молчать - сама поняла, подсрачник. И на этом наше с тобой общение закончится. Совсем. Навсегда. Надеюсь, доходчиво объяснил.
Виктор сцепил руки в замок и еще раз пристально осмотрел девчонку. Странно, что она не потеряла сознание, даже попыталась встать после такого удара. Череп у нее из железа? Об этом можно будет потом поговорить, утром он все равно ее обязательно сводит в медотсек на сканирование, чтобы точно исключить сотрясение мозга. И как же сейчас не хватало хотя бы банальной аптечки первой помощи с бинтами и антисептиком.
- Ну что, ты этого добивалась? - он даже не скрывал злости, накатывающей, как минимум, от того, что ему не дали спокойно поспать до утра в обнимку с книгой. - Чтобы я за тобой опять побегал?
И все же после ковыряния с холодной одеждой и в холодной воде, было как-то неуютно. Он стянул со спинки стула рубашку, накидывая ее на голое тело, и снова вернулся в прежнюю позу.
Отредактировано Victor Dolin (2022-07-21 03:49:34)