Вас когда-нибудь тошнило от однообразия? А настроение портилось, когда глаза открывали? Сегодня Хавьер понял, что сегодня и тошнит его, и всё портится: либо он, либо все вокруг. Короче, настроение не очень хорошее. Только представьте, целый год прожить на станции! Это ведь раньше надежда была, что их отсюда вытащат, как зверей из банки, а как только год махнул, сразу и надежда сдохла. Хавьер не хотел видеть рядом друзей, не хотел, чтобы его поздравляли или как-то радовались факту, что этот гребанный год он провёл взаперти… Что было там, снаружи? Явно роскошная свободная жизнь и мразотный отец, который, впрочем, не был особой проблемой. Знать бы, какие между ними на самом деле отношения. В целом, а не по отрывкам.

Приняв душ на скорую руку, сдрочнув в углу душевой, Хавьер нацепил штаны и тапки со сбитыми задниками. В этом скромном одеянии он вышел из комнаты. Зевнул и потянулся, чтобы посмотреть по сторонам. Ещё мало кто спит, но всё же, уже поздновато. Стукнув в двери Тайлера, он драпанул вперёд к лестнице, чтобы друг не смог его заметить, и с кривой ухмылкой скатился вниз. На первом этаже хорошо пахло. Какими-то цветами, которые, обрадовавшись появлению садовника, решили распуститься и задушить сладким ароматом.

Хавьеру аромат нравился, оттого он задержался, чтобы развалиться на диване, который сам же и втащил в сад. А ведь неплохо придумал. Другие почему-то ничего нового не привносят в быт, а вот он… он талантлив. Наверняка! Нет…

Почесав живот, Хавьер сорвал ближайшую травинку и сунул её в рот, потом ловко поднялся с дивана и пошёл на кухню. Судя по всему, кого-то там пробило на ночной дожор.

- Приветствую работника творческого фронта, - бодро поздоровался он с Дарио и хмыкнул, когда музыкант стал выбирать утро или ночь.

Любопытный экземпляр человека, всё что-то смотрит и подглядывает, как будто наблюдает за остальными и делает выводы. Вот медбрат тоже такой, шкерится по углам, смотрит и много думает. А этот не прячется, в открытую палится, что хочет стать самым умным на станции. Не выйдет, это место уже заняла Алиша. Хотя кто там проверяет, верно? Только Перси знает, кто умный, кто тупой, а кто просто хочет завтрак… Так вот, если два человека в паре, а те точно мутят романтику, и они оба много думают, то такой паре долго не жить. Будь Хавьер умным, то с Алишей ему было бы… хммм… сложно? Скучно? Спорно? Да, скорее всего, спорно. Спорили бы постоянно, из какого продукта сделана таблетка. Хавьер говорил бы, что из полифилолиплюмкустурса, а Алиша - из хулитывыёбываешься. Короче, двум умным людям вместе быть нельзя, о чём Хавьер тактично умолчал.

- Что пьёшь? – запах необычный, такой, чёрт возьми, резкий, что в голове прояснилось, как от удара о ладошку Беатриче.

Дарио запрягал издалека. Давно хотел провести с тобой время, за ручку подержать, на свиданку позвать. Хавьер ухмыльнулся, кивнул, что ему жалко, что ли? На свиданку его давно не звали, тем более, в бар. Он достал две пачки полуфабриката, бросил жёлтый и розовый на тарелку, всё это в нагреватель, и пока еда грелась, смотрел издалека на Дарио. Мутный тип же, очевидно. Раскусить его лишнего времени не было, да и желания тоже, а теперь, раз сам предлагает, что ж с ним не пообщаться, верно? Не станет же он драться, всё-таки вместе сгущёнку делили.

Как только еда согрелась, Хавьер подхватил вилку и стоя заглотил завтрак. Желудок запросил добавки, и он влез за ещё одним розовым, который сжевал так, без разогрева. Чуть времени потратил вытереть руки-губы и пошёл королём в бар, где Дарио настраивал музыку для свидания. Ёлки-палки, а Хавьер даже не предполагал, что нравится кому-то ещё, кроме Алиши и Тайлера.

- Если хочешь меня склеить, достаточно раздеться, - пошутил он, присаживаясь за барную стойку. – Что делаешь?

___________

- Добрый вечер, Дарио! У меня нет другой музыки, - очень радостно ответила Персефона, - но ты можешь создать свою и записать ее с помощью компьютера. Скорее, всего, для этого тебе потребуется помощь Иды. Ида также может настроить проигрывание музыки в комнатах. Отличный повод для новой дружбы, не так ли?

Персефона, как всегда, сказала: ебитесь сами. С другой стороны, чем ебаться, у них было. Вот только Ида старалась держаться обособленно и редко радовала всех своим видом. Что сказать, ей компьютер нравится больше, чем люди, наверное. А так и должно быть.

- Мммм, - растягивая ухмылку, промычал Хавьер и подтянул чашку к себе, втягивая аромат. Такой до боли знакомый, такой до рези в груди вкусный и бодрящий. Хавьер покрутил чашку в раздумьях. Ему не хотелось слишком быстро лишить своё сознание непривычного запаха.

- К сожалению, я загнал себя в рамки моногамных отношений и теперь гнию в привычном русле старой реки только потому, что не хочу терять то, что уже накопилось между нами. Ну, знаешь, - он постучал пальцами по чашке и усмехнулся, - Типа, доверие, близость, тёплую постель и приятное тело рядом. А мои глаза… - Хавьер взглянул на Дарио с улыбкой, - любят разнообразие.

Почему бы не попялиться, тем более, что пока никто кроме Алиши у Хавьера не вызывал плотские желания. Разве что Тайлер, когда вползал в кровать и терся своими мохнатыми коленками. Так он уже давно не приходит. Тут Хавьеру экстренно захотелось закурить, а подаренные Алишей сигареты остались в комнате, и он глотнул кофе, запивая острое желание сунуть в рот хоть что-то. Оказалось, от кофе курить хочется ещё больше.

- Сам не знаю.

Ида – женщина-загадка, как и её работа, её круг общения и даже размер груди. Судя по тому, сколько он её видел, там едва накапает на ладошку. Маленькие титечки – большой ум.

- Не важно, где нашёл.

Все они тут находят после других ценности. Подбирают, передаривают и носят. Кто-то потом ест сгущёнку, кто-то пьёт кофе. Даже стыдиться нет смысла. Хавьер сделал ещё один глоток и закрыл глаза, отсчитывая до пяти. Слишком вкусно, чтобы заканчивать. Хочется растягивать это удовольствие или же не прекращать его, правда, оно ж конечное. Персефона не балует разносолами, а в чём причина – хрен знает. То ли на земле не осталось кофе, то ли они сами не на земле.

- О сигаретах напоминает, - сказал Хавьер и усмехнулся. – Куришь? Или не знаешь?

Хавьер не знал, пока не взял сигарету в рот. Тут случилось всё как по маслу: и вкус, и запах, и движения, даже кашель, - все вернулось, будто не забывал.

- Ааа… - он опустил взгляд на блокнот и карандаш, хмыкнул, и качнул головой, - Не знаю. Не ведусь на эти развлечения от Персефоны. Может, она пытается нас таким образом расшевелить и не дать сдохнуть, но я-то сдыхать не хочу. Мне нравится ни хрена не делать.

Ладно, Хавьер лгал и сам знал, что от безделья моет полы на станции, но не станет же он сознаваться в таком Дарио. Только если тот поймает его с поличным.

- Про награды не знаю. Думаешь, даёт? – он поскрёб подбородок и сделал глоток кофе. – Так над чем ты трудишься? Чего она хочет?

Хавьер улыбнулся шире и понимающе кивнул. Может, они тут все любят разнообразие и в этом смысл. Взять хотя бы их троицу или Джонни, вокруг которого вились барышни толпами, не замечая присутствия соперниц. Кто знает, может, у них бывали групповухи, где Джонни был властителем титек и удовольствий, оттого и готовил хорошо. Для любого дела нужно вдохновение, а чем секс не оно.

- Август…

Хавьер не демонстрировал прежде любопытства на тему других людей станции, но с того вечера с Тайлером, который рассказал кое-какие подробности о медбрате, его разжигало любопытство, и потому понизив голос, он спросил:

- Ты с ним из-за сексуального удовольствия или так, для души? Просто Тайлер мне кое-что рассказывал про него.

Хлебнув кофе, Хавьер заглянул в чашку и помотал остатки напитка.

- Типа, у него ловкие руки и скромный взгляд. Советовал обратиться к нему, но этот медбрат шкерится от меня, как будто боится. Так что не доверяй его невинной мордашке, кто знает, сколько людей его тут… ебёт. Все же молчат, пытаются сохранить его честь. Как будто он девчонка.

Хавьер пожал плечами, и улыбка вернулась в зубастом оскале.

- Хотя он точно женственней многих девушек на станции. Можно ночью перепутать.

Кофе оказался допит, и хотелось продолжения. Хлебать напитки, курить, слушать приятную музыку. Персефона не могла дать это в баре, тут и пить-то было нечего.

- Н-да, вообще непросто.

Зато Персефона могла дать им кое-что, если хорошо попросить. Хавьер знал к ней подход, и, вроде как, выслужился трудом.

- Тут ты прав. Она не в силах справиться с нами через свои провода. Зато у неё отлично получается загонять всех по кабинам и убивать непослушных, - Хавьер усмехнулся. – Надеюсь, разработчиками были заложены все эти потери.

Взгляд зацепился за листок и карандаш, видимо, Дарио хотел оставить след в истории.

- Аааа, вот ты какой, Дарио, - по-доброму рассмеялся Хавьер, - спаситель новеньких.

Веселье медленно растворялось, как только вопросы решили перескочить личные границы. В целом, Хавьеру было плевать, и он мог рассказать о состоянии и охреневании, об одиночестве, страхах, депрессии и перерождении, только в арсенале у него не существовало столько слов, либо он их все забыл и мог только цыкать, мыкать и качать головой. Может, стоит приложить усилие… Он посмотрел на Дарио и понимающе кивнул. Когда появился Тайлер, он тоже не знал, что говорить. Страх другого человека казался идиотизмом, а своя собственная радость затмевала всё на свете. Тайлер орал: выпустите! Хавьер объяснял: выхода нет, кретин. И его правда не оказалось, как бы Тай ни пытался найти. Выход был в них самих.

- Чёрт, чувак, ты сейчас без мыла в жопу лезешь, - сказал Хавьер и потёр ёжик головы, тяжело выдыхая. – Это был пиздец. Это…

Холод того времени впился в шкуру иглами. Хавьер дёрнул плечом и поджал губы.

- Сам представь. Ты просыпаешься и учишься жить заново. У тебя ничего нет, голый и растерянный. Заново учишься ходить, одеваться и читать. Соображаешь, что всё это когда-то умел делать. Потом ходишь и ищешь что-то, и все предметы не доставляют удовлетворения, потому что найти не можешь. Ищешь такого же, как ты, потому что нахер мир, в котором ты один, верно? Когда Персефона впервые обращается, пытаешься понять, откуда звук, и пиздец как радуешься ему. Потому что она говорит на твоём языке, и ты уже не один. Когда я нашёл склад, это было позже, чем я проснулся, на недели, может, месяцы… А там одна картонка со словами «Вот твоё наследство» – и всё. Как насмешка ёбаная. Мне кажется, в какой-то момент я ушёл в себя и просто существовал. - Он сложил руки на стойку и осунулся, вспоминая прошлое. Пережить подобное он бы не хотел снова, хоть и был в курсе, как выжить. – Долгие дни ненависти к своей жизни. Зачем дышать, если никому не нужно. Зачем есть, если никто кроме тебя не ест. А потом я просто подумал башкой и обратил внимание на все эти двери. Раз они есть, раз куча жрачки, значит, в итоге, я не буду один, и мне нужно было просто дождаться. И я… придумал себе друзей. Пей-Пей, - он подвинул опустевшую чашку к Дарио. – Вот, это Пей-Пей. Швабра Грегори и подушка Мэри. Мне необходимо было говорить хоть с кем-то, а они оказались благодарными слушателями. Я говорил с ними днём и ночью, рассказывал им, что произошло за день, придумывал разные истории, пока не появился Тайлер. Живой. Из плоти, крови и криков сопротивления. Пусти меня домой, я точно где-то пил, а меня похитили! Дурак, - ласково закончил он свой монолог и постучал пальцем по столешнице. – Пойдём, на правах Первого проведём это время в другом месте.

То и другое, значит в полном объёме и серьёзно? Хавьер повёл бровью. Правильный подход к отношениям, когда всё сразу, хотя ему казалось, что можно и раздельно. В этом нет ничего плохого.

- Это он умеет.

Не поспоришь, Тайлер любил привирать и хвастать, какой он молодец, а все остальные не очень, то есть не совсем не очень (тут он мог немного сделать вид, что не опускает других людей, а они сами такие безрукие/безмозглые или что-то другое у них отсталое), но в целом он лучше.

- Кх, - неоднозначно прокряхтел Хавьер и засмеялся, при этом постукивая пальцами, - да тут такое дело. Мне просто нравятся люди. Разгадывать их или же читать с листа. Наблюдать за их копошением и… Ммм… Я даже не знаю, зачем я это делаю. Это возбуждает. Но я уже устал от этого тесного пространства и одинаковых людей. Хочется нового. Что-то почувствовать непривычное, сечёшь?

А Август – это и правда новое, неформатное, из разряда людей, которых просто уговорить, наверняка. На что бы он его уговорил? Медицинскую мастурбацию? Как-то это мелко и скучно. А на секс… если бы он не вёл себя, как ребёнок в некоторых ситуациях, которым Хави был свидетелем, то не возникало бы мысли, что он хочет сделать это с ребёнком. Но если Дарио с ним мутит, может, в постели он другой? Хер его знает. Хавьер даже не уверен, что способен уйти дальше фантазий. Про Тайлера он умолчал. Может, их небольшой опыт - просто дружеская поддержка и только. Разовая акция, так сказать.

- Польза…

Как-то Дарио себя недооценивает. Хавьер с радостью бы слушал его гитарные опусы. В новизне весь вкус и смысл. Надо прожить на станции год, чтобы это понять.

- На станции есть одно место, которое помогает не сойти с ума, - усмехнулся Хавьер и поднялся со стула, оставляя на стойке опустевшую чашку. Встряхнув плечами, он кивнул в сторону, указывая направление.

- Ты хотел что-то спросить? О моём отце или о том, каким надо быть плохим сыном, чтобы меня сюда впихнули?

Он улыбнулся, вышагивая вальяжно, как по собственному дому, задевая рукой то столы, то диваны, то стены.

- Видимо, я среди вас самый хреновый сын. Да и отец у меня говно. Наверное, на старших братьев силы у него были, а я так… не получился, лишний. И типа, - он дёрнул плечом, - типа нахер им заниматься, да? Лучше вот ему деньги, а в мире сам сообразит. А потом раз – и всё, сын уже нелюбимый. И укол в шею, и деньги отдай… Ты, Дарио, не грузись. Люди бывают подонками. Даже если это твои родные люди.

Был ли Хави подонком? Однозначно. Но он пока никому не вредил, разве что только себе.

Зайдя в комнату виртуальной реальности, Хавьер прищурился и задрал голову:

- Персефона, ты видела кабинет моего отца? Шкаф огромный, заполнен книгами и рамками с грамотами, стол дубовый, кресла… Придумай нам что-то из той информации, что найдёшь. Только это, виски не забудь. Хочу выпить.

Он оглянулся на Дарио, не против ли он смены обстановки на такую.

У Дарио больше мест из-за его недолгого проживания здесь. Хотя, если бы Хави признался, что ему нравится тусить в библиотеке, то это выглядело бы признанием поражения перед самой Персефоной. Он-то хотел бороться против её насильственного обучения, против необходимости читать книги, ломать свой мозг и строить из себя умника. Хавьер не выглядел на него, а с каждым новым днём его моральное состояние расшатывалось не хуже ножки одного из стульев в столовой. То ему хочется стать охрененным учителем и воспитателем, то он срать хотел на всё и ведет себя отвратительно даже по своим меркам. Он копировал Тайлера, добавлял физической агрессии Виктора и не стыдился говнить на словах, как делает Беатриче. Ну и что, что у неё получается лучше.

Хавьер смотрел, что Дарио ушёл мыть кружку и хмуро толкал кончиком пальца свою к краю барной стойки. Немного, миллиметр за миллиметром, пока она не упала, оглушив неприятным резким звуком. Дарио его не понять, пусть и не пытается лезть в душу.

- Ну, по своему воспоминанию мне судить трудно. Всё-таки я тогда был с похмелья и мне было срать на отца. Он хотел лишить меня власти над своей жизнью, - Хавьер потёр пальцами о палец. – Денег. Смутно понимаю, что это, как будто бы то, что делало мою жизнь такой пёстрой. А отец сказал, что лишит меня их. Но я… - Хавьер постучал пальцем по виску и самодовольно растянул ухмылку, - О, чувак, я совсем не был тупым. В тот момент я был так счастлив, потому что знал, что обыграл этого ублюдка. А потом он что-то сделал, и мне стало фигово.

Он потёр шею и с удовольствием наблюдал, как Персефона строит кабинет.

- Немного темнее по свету и ту стену чуть… в кроваво-красный, вот, - щёлкнул он пальцами. – Примерно так, да. А вот этого я раньше не видел.

Он схватил со стола странный продолговатый предмет, повертел его в руке и отложил в сторону, посчитав безделицей.

- То воспоминание. Про него нельзя сказать, что оно было последним. Может, папаша вывез меня куда-то ещё до станции, а может, просто запер в комнате.

Всё-таки Хавьер хоть и поганый, но сын. Родственные связи должны же что-то стоить, хоть это словосочетание и не вызывало у него никаких чувств. Упав в кресло, Хавьер подтянул бокалы и налил в них горячительного.

- Ага.

Относительно дизайна Хави бы поспорил. Как-то ему больше нравится минимализм станции. Только эта красная стена немного создаёт атмосферу.

Сделав глотов, он посмаковал алкоголь, облизывая губы, и хмыкнул.

- Она его сучка.

- Я сама удивлена, какое у нас замечательное взаимопонимание, - отвечала Перси, и вправду будто удивленная. - Предполагаю, это из-за того, что мы с Хавьером провели наедине столько времени. Я очень хорошо его знаю.

Хавьер с недовольным лицом поднялся из кресла и передал Дарио стакан с алкоголем.

- Пиздит. Она знает больше, чем понимает. У этой машины есть скрытые файлы, но наши технари такие ленивые, что до них никак не дойдут, - усмехнулся Хавьер. – А книги не дают выучить, как ломать её настройки. Слишком сложно для простого человека. Может, технарям стирают не всё из башки.

Все книги в кабинете - это бутафория. Толстые обложки разных цветов без названий и имен авторов. Внутри каждой - пустые страницы.

- Да мало ли, витаминки, - Хавьер беспечно развёл руками в стороны и улыбнулся. Он и сам понимал, что папаша явно его одурманил и принудительно усыпил, а вот за какие такие добрые дела и был ли это момент воспитания – он уже не в курсе. У воспоминаний ограниченный тайминг. Но вот показывать, что он переживает… Не для него это.

- Не знаю. Но она моё наследство, - Хавьер постучал по несуществующему креслу кулаком и хмыкнул, - Так мне было написано. Так что ты тоже моё наследство. Вы все принадлежите мне.

Каково это будет услышать Дарио? Наверное, он сейчас заржёт и скажет что-нибудь дерьмовое в ответ. Хавьер бы не обиделся, он всё понимает.

- Когда мы с ней начали разговаривать, - ответил он быстро. – Сначала она говорила, как машина. Сообщала время, погоду, говорила короткими фразами. А теперь пиздит и издевается, думает, что понимает нас. Ошибка, Перси, слишком мало собрано данных.

Махнув бокалом, он снова пригубил алкоголь. Вкус до боли знакомый и всё же как называется напиток, Хавьер не помнил. Тот самый из кабинета.

- Ты сейчас вылитая Персефона, - хмыкнул Хавьер и смахнув со стола лишние вещи, сел на него задницей. Вопросы задаёт, ходит и разнюхивает. Для чего, стало понятно чуть позже.

- Ааа, - вот теперь он догадался что к чему. Хочет дать новеньким инструкции, а своего опыта маловато. – Да мне лично кажется, что лучше давать голые факты. Типа, смотри сюда, дверь открывается тут, не забудь надеть штаны и не пренебрегай гигиеной.

Хавьер хохотнул своим мыслям и снова выпил, заглядывая в донышко бокала.

- В твоём тексте нет приказа натянуть штаны, - напомнил Хавьер. – Однажды, когда проснулся повар, ну тот, что остался без башки, я пришёл сказать ему привет. А он сидит в одной футболке и глазами хлопает. Весь из себя жертва без портков. Короче, ну его в задницу, мне лично нравилось раньше голым гулять, но…

Вот да, что-то изменилось.

- Но уже не нравится. Один вид на его маленькую, - он свел пальцы до пары сантиметров, - скукоженную сосиску и… Ай, бля, я ж думал сначала, что он баба. А у него там такое! Ему повезло, что я не ёбнул его башкой о стену, как понял, что он парень. Так вот, штаны – это обязательно!

Хавьер соскочил со стола за добавкой.

- И ещё пусть сразу идут на первый этаж на склад и в столовку. На первом всегда кто-то да есть. Сразу встретят и за ручку поводят, - налив себе, он обернулся на Дарио, - Ещё пьёшь?