- ..!
Август подскочил на месте и быстро растер плечи, по которым взметнулись мурашки к самому загривку.
- М-мистер Кристиан, - сказал он с робкой улыбкой и непониманием в двух круглых глазах. Инстинкт медика подсказывал, что сперва стоит оглядеть пациента, а уже потом говорить. Только мужчина не жаловался и выглядел как здоровый. Ни капли крови на майке, ни гримасы боли на лице. Оказалось, дело вовсе не в работе, а в желании тратить время на социальное взаимодействие. Август мог заниматься этим с кем угодно, только не с мистером Кристианом. Стыдно признаться, дело лишь в его профессии, от которой холодок по коже, насколько она кажется неприличной.
Слабо кивнув, Август открыл рот, чтобы сказать храбро и весело «ничего особенного», а проговорил, напротив, печально:
- После какого из этих?
Должно быть, мистер Кристиана не был в курсе ужасного положения дел. Августу перепало два таких теста, и оба выжали из него все моральные силы. Хоть он старался держать улыбку, обиду на Персефону затаил. Кто-нибудь скажет, зачем обижаться на искусственный интеллект, она же железная и не поймет. Август уверен, что все она понимает и знает, и сделала больно ему специально. Мотивация ее кристально понятна, вот только совсем не вписывалась в рамки розовых стекол очков. Любить себя, ценить себя, не жалеть других. Странная роботизированная романтика.
- Мне нравилось в походе. Жалко, что Персефона все испортила, - «или Дарио», - додумал он и сгорбился. - Столько воздуха вокруг. Непривычно свободно. Вам не казалось, что в том костюме мы все равно оставались голыми? Из-за этой свободы как раз.
Август закинул ногу на колено, подпер лицо рукой, согнувшись в крендель и с лицом старика-мыслителя замер. Ему хотелось понять, правильно ли вел себя на испытании и одному ли ему стало страшно за других.
- Наверное, она хотела, чтобы мы перестали быть наивными, - сказал Август и скосил глаза на мужчину. - Как Дарио. Он сказал, что не боится стресс-тестов, потому что они не реальные, а потом чесался, как… - будь у Августа справочник сравнений, вероятно, он подобрал к образу Дарио какое-нибудь животное с огромными когтями, а так он закончил стандартным словом, которое приходило на ум, если другое не вспоминалось, - как …пациент.
Вот именно, ведь лечить приходилось Августу, и он совершенно не знал, каким образом.
- Кстати, - внезапно обрадовался Август и быстро распрямился, предъявляя мистеру Кристиану свою футболку. - Я сегодня в вашем подарке.
С груди Августа смотрел рогатый зверь, с опухшим носом. Вспомнить, кто это, не удалось, но зверюшка казалась добродушной и нарядной. Майка составила комплект шортикам, которые были подарены в тот же день Дарио.
- Спасибо за него, очень удобно и капли крови не будет видно, - предположил Август и почесал картинку рогатого зверя в задумчивости, спросить ли мистера Кристиана о нем.

Коротко кивнув вместо слов, Август смущенно отвел взгляд в сторону. Оба теста вышли морально выматывающими. Казалось, что труднее быть не может, а потом бросают в лабиринт и вокруг чудовища, мерзкие жидкости, каблуки и в дополнение сложный моральный выбор. Сколько было сгрызено после пальцев, все десять, сколько было слезных ночей с кошмарами и резкими подскакиваниями в постели, наверное, потому он не мог спать с Дарио, боялся его разбудить, он даже стал есть лишние брикеты, хотя не был голоден. Он даже Тайлера поцеловал! Хотя тот определенно не заслуживал ничего подобного. Стресс покидал тело долго, и когда становилось будто бы легче и Август снова расслаблялся, любое слово или звук мгновенно мог вернуть ему прежние ощущения. Поэтому он учился вспоминать хорошее. В походе была свобода и лес, а капельки дождя по лицу вообще казалось искусством. В лабиринте была протянутая рука мистера Виктора, благодаря чему Август перестал сторониться мужчин старше себя. Может, это даже был шаг навстречу к разговору с пугающим мистером Кристианом.
Для него станция крохотная, для Августа – целый мир. Тот поход расширил горизонты, вот только бежать в них сломя голову он не торопился. Персефона дала понять, где опасно. Он же не глупый, чтобы ослушаться.
- Дарио, - тихо повторил он полюбившееся имя и закусил губу краешком зубов, чтобы сдержать рвущиеся наружу ругательные слова. Дарио вел себя неразумно, и его желание свободы привело к ужасным последствиям. Под угрозу попал каждый. Хотелось надеяться, что Дарио это заметил.
- Значит, он получил по заслугам, - хмыкнул Август, и только этим мог выдать, насколько злился до сих пор. Впрочем, мистер Кристиан там был и слышал его крик, топот и междометия. Невежливый, оскорбительный и злобный Август. Конечно же это совсем было на него не похоже. Так он повторно открыл нетерпимость к глупости и идиотам, хотя только с ними и целовался.
- …или «не торопись, сначала научись лечить людей», - добавил Август и тоскливо вздохнул. То разочарование в своих навыках, какое настигло его в походе, было сродни разочарованию в способности людей хранить тайны - сильным!
Бросив взгляд на футболку, Август зарумянился, чтобы, к удовольствию мистера Кристиана, подтвердить его слова. Не только очень к лицу, а и цветом с лицом одинаково. Из-под смущенных пушистых бровей он украдкой следил за появившейся улыбкой, а затем и за смехом. Кажется, мистер Кристиан не такой страшный, каким кажется. Ему просто родители не выдали красных щек, доброй улыбки, обманчиво милых бровей. Тут повезло больше Августу. Казаться, а не быть милым ему легко, намного сложнее это сделать мистеру Кристиану, однако в момент смеха ему это удалось. Август стрельнул в него открытым взглядом и тут же напрягся, считав с бровей, что сейчас атмосфера изменилась. Ругаться будет, что ли. Отчего-то даже мурашки по спине пробежали. Передернув плечами, он даже немного зажмурился, словно ожидая удара. Не зря. Хоть физического удара не было, зато был моральный. В тот день приходилось выкручиваться и врать, что совсем ему не нравилось. Тайком перебирать чужие вещи неправильно, а с другой стороны, он как медбрат выполнял свою работу и заботился о людях. Снова сложный моральный вопрос звонко шлепнул по красному лицу. Персефона как будто обожала их ставить перед Августом. Наверное, старалась раскрыть его темные стороны или вытянуть внутреннюю грязь. Научить конфликтовать или говорить людям о том, что не нравится, ведь он совершенно не любит ругаться и избегает любых стычек.
- О, - протянул Август и заерзал на лавочке. - Ну. Вы же сказали, что у вас срочные дела.
Чтобы забраться в комнату к мужчине, Августу пришлось соврать лишь в одном, в том, что он хотел прийти к нему. Обычно он просто грустил, много страдал и вроде бы от этого ему становилось лучше. А в тот день он пришел, распотрошил душу, выкладывая впервые перед другим человек волнующие мысли, и… и мистер Кристиан решил, что ему важнее спасти кого-то другого.
- Это было ужасно, - признался он тихо, но мысли говорили обратное «зато я выполнил задание Персефоны», - Я не знал, к кому идти, - «Теперь знаю, что не к вам», - Может, я бы в тот день совершил что-нибудь с собой, - «А это я зачем говорю?!»
Он запнулся и изобразил смех:
- Я шучу-шучу, мистер Кристиан, я просто… шучу, - подняв ладони вверх, он улыбнулся уже шире и брови его выгибались в мольбе. - Я должен был записаться заранее, сам виноват.
Хотя ему правда было интересно из-за чего мужчина сбежал так быстро, когда на Персефоне не так много срочных дел. Закусив губу, он провел внутренний монолог собой, и все же решился спросить:
- А если честно, почему вы ушли? Вас вызвал Тайлер? У него срочные проблемы в сексе были? - он хихикнул и повел плечом, - Застрял где-нибудь не тем, чем положено?

О сюрпризах станции Август и не мог спорить. Лабиринт этими сюрпризами кишел и, если подумать, с того момента любовь к ним заметно уменьшилась. Теперь одна мысль о неизведанном или о том, что сложно предположить или предугадать, вызывала тревогу. Даже подарки, какими бы приятными они ни были, сперва заставляют тело напряженно замереть, словно в моменте предугадывания: бежать сейчас прочь или оставаться с благодарной улыбкой. Персефона, вероятно, не предполагала таких последствий. А если все-таки она на них надеялась, Август и без этой истины разочаровался в своей электронной подруге.
- Что? - не веря словам мужчины, Август залился краской еще больше. Зачем ему пришло в голову извиняться. Теперь стало хуже. Придется и самому извиняться и, если перебороть трусость, то и признаваться в небольшом обмане. Август закусил губу, растрачивая секунды на рассуждения, а может ли обман иметь характеристики. Большой или маленький, он все равно тот же самый обман, способ выгодно провернуть дело, не сказав честно о желаниях. Во всем снова виновата Персефона, которая подбила его на вранье. Глаза Августа забегали и он сделал попытку вдоха, молча ругая себя уже за желание переложить ответственность. Залезь к нему сейчас в голову, и под твердым черепком можно разглядеть настоящее судилище, где Август выступал в роли и обвиняемого, и жертвы, и судьи, и плача. Стоило признаться, что виновато лишь его любопытство. Задания Персефоны можно было и не выполнять. У тебя нет чести, Август, отругал он себя и бросил виноватый взгляд на мистера Кристиана.
- Не нужно, - помотал он головой.
Если бы Август пришел за помощью в другой день и без нужды выполнить задание, может, он тогда бы и просил компенсацию в виде совместного времени, роли пациента или обнимашек. Честно говоря, Август даже не знал, что и просить у людей в таких случаях. Сейчас же ему было совестно. Он хоть и был честен, но не совсем, он хоть и переживал о сестрах, но и кривил душой.
- Он в тот день вел себя странно, - пояснил Август, решив не делиться подробностями, чтобы не признаваться в том, что сам довел Тайлера до такого. То есть, в своей очередной лжи. Больше красноты его лицо не могло выдавать.
- Что?! - глаза Августа от удивления распахнулись, а вот дыхание перехватило и он замер, как рыбка, едва шевеля губами и с глупыми выпученными глазами. - Это же секрет! - проговорился он, переживая вспышку необъяснимой обиды. Он старался, скрывал от остальных людей правду, врал, как самый плохой мальчишка, а мистер Кристиан так спокойно об этом говорит. Август закрыл ладонью рот и насупился, глядя на мужчину с явной обидой.
- Я… мне, - попытка высказать свои мысли запиналась о возмущение, которое так и клокотало внутри. Он соскочил с лавочки и сделал кружок, топая тапочками настолько грозно, насколько мог. Топ-топ-топ.
- Вам же она доверилась, а вы каждому встречному рассказываете, - выпалил с чувством Август, осуждая и размышляя, стоит ли ему и дальше претворяться. Он сейчас еще немного проверит, не умрет ли мистер Кристиан прямо на лавочке, а затем примет решение. Не хотелось бы умирать так глупо.
- И какие задания вам приходилось выполнять? - спросил он, прищурившись.

- Что?!
Раскрыли, узнали и замели! В какую сторону бежать и перед кем каяться. У Августа запульсировало в горле, и он едва не подавился лживым сердечком. С другой стороны, оно еще и трусливое было, так что умереть сейчас от страха и стыда - самое то для него. Шумно втянув воздух через рот, он его ладонью и запечатал, чтобы не сболтнуть пару потрясающих мыслей, которые в итоге сдадут его с потрохами. Не такой уж Август Ройс и миленький, а вполне себе обычный гаденький мальчишка, который любит приукрасить, хоть ему за это и стыдно.
Послушно брякнувшись рядом с мужчиной, он пробубнил в ладонь пару слов на тему собственного недовольства. Брови подчеркивали его чувства. Хмурился Август на пятерочку, сама Персефона бы ему аплодировала. Вот только она оказалась слишком бессердечной к своему другу. Мало того, что просила держать все в секрете, так и сама не удержала. Откуда мистер Кристиан мог знать правду. Только от нее!
- Это она вам сказала?! - надсадно прошипел он сквозь пальцы, раз уж мужчина просил тише. Вдруг кто-то еще услышит! Мало ли это тайна! Ух, как Август был сейчас зол. Кажется, ему пора посетить психолога и напыхтеть там на каждую несправедливость станции. Он как-то не сразу расслышал слово «тоже». Оно осозналось чуть позже, и тут Август совсем заморозился. Он отлепил от губ ладонь и вытянул вверх указательный палец, раздумывая, покачать им игриво, или весело, или с осуждением. Вместо этого, палец направился ровно на грудь мистера Кристиана, словно переспрашивая, вот именно вы «тоже» выполняли задания.
- Так вы то… - начал он говорить тихо и тут же замер, вытягиваясь по струночке, потому что ему снова задали вопрос. Август отклонился в сторону, пряча лицо от возможных воспитательных шлепков, и с огромными глазами косился на мистера Кристиана. Он подобрался к правде слишком быстро. Ему бы раскрывать секреты станции, а не учить людей как заниматься сексуальными премудростями.
- Знаете, - со вздохом Август выпрямился и вытянул ноги вперед, нервно пощипывая свои колени. - Я обещал Персефоне ни за что не рассказывать наш с ней секрет. Потому что мы с ней друзья. Только мне кажется, что она стала злоупотреблять нашими отношениями. Сначала закинула в поход, где я чуть не умер от ужаса и страха, где чуть не умер Дарио, а вы постоянно бегали по ядовитым местам. Мне было безумно страшно, и оставалось только храбриться, - Август схватил себя за волосы и чуть не выдернул клок. - А потом меня закинули в лабиринт, где мне пришлось бегать по темноте, слышать ужасные звуки, меня обливали гадостью и липкостью, выворачивали мне ноги, я бегал на каблуках и чуть с ума там не сошел, принимая решение спасти всех, кроме себя, что оказалось ошибочно!
Воздуха на все слова у Августа резко не хватило. Он сделал громкий вздох и громко стукнул по скамейке.
- И теперь вы… я… Я чувствую себя таким грязным, - сказал он и хлопнул ладонями по глазам, чувствуя, что совсем расклеился, а лицо горит уже не стыда, а от неразумного размахивания руками. Делать совсем нечего. Придется признаваться и нести за хулиганство наказание.
- Это все она. Она попросила узнать у меня, работаете вы или нет, - шмыгнул он носом. - Простите меня.
Смотреть в глаза мужчине он так и не решился. Виноват всем своим существом.