Холод окутал его с головы до ног, заставив тело неприятно поёжиться. Проснуться в какой-то ледяной камере, да ещё и абсолютно голым? Бурная ночь была, значит. Ну или нет, он вообще понятия не имел, что его привело сюда. Медленно открыл глаза, не понимая, почему лежит именно здесь. Как сильно ударился головой или напился, чтобы его притащили сюда, а он даже не мог вспомнить, за что и почему. Напрягая все свои извилины в голове, он никак не мог ничего извлечь оттуда. Как будто он проснулся после очень долгого сна, не понимая, что сейчас: ночь или утро. Ещё и во рту дикий сушняк.

Вылезая из странного вида капсулы, он едва не рухнул тут же на пол. Цепляясь пальцами за стену и борясь с головокружением, он невольно обратил взгляд на буквы, что были написаны на боковой стороне камеры, из которой он только что выбрался. Присвистнул, прочтя вслед за именем и фамилией обозначение рода деятельности.
Сексолог, значит. Это он что ли? Задумчиво Кристиан коснулся пальцами своего тела. Странно, но он помнил, как выглядит женская обнажённая грудь, но не мог припомнить, как выглядит собственное лицо без зеркала. Тут он услышал внезапно чей-то голос и в недоумении повертел головой. Откуда он? Какая-то Персефона заговорила с ним про новую эру и что вот его выбрали для того, чтобы возродить человечество. Нда, а он надеялся, что всё обошлось без тяжёлых препаратов.

— God morgon, Persephone, — преувеличенно бодро произнёс он, надеясь, что память сейчас по мановению волшебной палочки вернётся к нему обратно и он вспомнит, как здесь очутился. И вспомнил. Правда, совсем не то, что хотел. Он же видел кое-что. Видение. О каком-то странном месте, где он был не один. Какие-то люди, в лицо которых он даже узнать их не мог, говорили о своих сёстрах. И.. Крис покачнулся, мотнул головой, больше неверяще, чем с пониманием происходящего. Если у него есть сестра, то почему он нихрена о ней не помнит? Настроение у него в миг опустилось на уровень ниже плинтуса.

— Vad hände med min syster?! Svara, Persephone! — непроизвольно повысил он голос, озираясь по сторонам в поисках того, кто его сюда запер. Он же не мог сам согласиться на это. Не мог же? Бросить сестру на произвол судьбы... Иначе это не назовёшь. 

Сделав пару неуверенных шагов, он рванул к двери. Прямо так, голым. Дверь не поддавалась ни ударам, ни попыткам раздвинуть её пальцами. Это точно какая-то ловушка, он на такое не подписывался!

— Släpp ut mig, fan! — прорычал он спустя несколько таких неудачных попыток. Постепенно его гнев сходил на нет. Кристиан почувствовал резкую слабость во всём теле. С трудом он мог видеть комнату из-за почему-то в миг увлажнившихся глаз. Хотелось кричать так громко, чтобы его услышали все, кто мог только услышать. Но силы были лишь на то, чтобы опуститься на пол, пялясь бессмысленным взглядом в пространство перед собой. Странное дело, он даже не помнил имя своей сестры, как она выглядела, почему пропала. Может это ему всё приснилось в каком-то наркотическом бреду? Да, именно так. Просто сон.

Медленно поднявшись, он всё же решил одеться. Кажется, ему нужна помощь. Такая дичь здоровому человеку не приснится. Вышел из комнаты он довольно просто на самом деле. Дверь открылась сама по себе, когда он нарычал на неё ещё раз. Кристиан в первую очередь осмотрелся по сторонам. Ничего и никого знакомого.

Вывалившись на пол, Хавьер больно ударился собой об пол. Он раскашлялся, сплюнул жижу изо рта, затянувшиеся во рту слюни и попытался подняться. Руки, на вид крепкие и сильные, почему-то тряслись, как… как что? Он мотнул головой, не в силах придумать сравнение. Видимо, как и ноги. Хавьер перевалился на спину и посмотрел в потолок. Кто он? Что здесь делает? Какого хрена голый и не в кровати? Свалился во сне?

- Мьерда, - привычно выругался он и накрыл глаза ладонью. Думал, сумеет вспомнить вчерашний вечер, зацепиться за намёки событий, но тщетно. И тут голос, от которого мурашки по коже пролетели. Такой знакомый, но совсем чужой. Голос говорил, а Хавьер записывал в себя каждое слово, и чем больше она говорила, тем сильнее у него раскалывалась голова. Слишком много информации. Что значит, стали началом нового человечества? Радовало, что память вернётся, а вот длительность времени ещё не воспринималась адекватно, и хотелось вспомнить хоть что-то скорее. А лучше выпить воды и оглядеться. Он сел и размял запястья и стопы, затем увидел табличку с информацией.

- Перси, ответь! Хавьер - это я?

С положительным ответом воспоминания не разверзлись в голове и яснее ситуация особо не стала. Только возраст, имя и ещё профессия. Воспитатель. Звучит как-то уважаемо, не находите? Хавьер взобрался на кровать и решил посчитать в голове, как эта Перси говорила. Значит, проект начался в две тысячи седьмом? Нет, семьдесят третьем. А сейчас? Сто какой-то… Значит… Ничего не значит, Хавьер не мог свести ни одного выражения к какому-то выводу. Он ничего не понимал, хотел принять душ, выпить воды и вспомнить. Сколько надо? От минут двадцати да?

- Значит, я избранный?

С такой лестной мыслью Хавьер ушел искать воду, о которой сказал голос. Ноги несли его скорее по привычке, он не помнил головой, а тело знало. В душевой, оказалось, много интересного. Есть и умывальник, и зеркало, в котором отражался парень с огромным накаченным телом, отросшим ёжиком волос и татуировками.

- Уоу.

Столько картинок на теле, даже интересно. После разглядывания себя Хавьер глотнул воды, затем включил душ и…

Вздрогнув, будто на него вылили ледяной воды, Хавьер отступил назад и ударился спиной о стену. К горлу подступила тошнота, рефлекторно накрыв губы, он глубоко вдохнул через нос. Что это было сейчас? Как от восторга и радости можно перейти к отвращению за пару секунд? Он посмотрел на руки, проверил, нет ли наручников или следов от них, затем на член, который приподнялся.

- Брат, ты чо?

Хавьер снова зашёл под воду. Мытьё прекрасно можно сочетать с думами. Это то, о чём говорила Перси? То, что он должен был вспомнить? Не похоже, что он избранник учёных. Скорее всего, провинился в чём-то? и его… что с ним тогда сделали? Как себя ни заставляй, вспомнить не выходило. Хавьер пыжился и пыхтел, а ничего. Только то чувство, поганое, что где-то обманули.

После душа нашлась и одежда, с нею книга про педагогику и какая-то ещё про личностный рост, которую и открывать не хотелось, и разная мелочь в шкафу. Носков гора, трусы. Всё для жизни. Слишком чистое, Хавьер понюхал, значит, всё с нуля. А раз так, то где он был в прошлом. Под футболками Хавьер нашёл пачку сигарет. Вынув одну, он зажал фильтр губами и порыскал в поисках спичек или зажигалки.

«Во дебил», - решил он, раз одно есть, а другого не имелось. Что ж, придётся искать, а для начала одеться. Футболка по размеру, как и всё остальное. Рубашка осталась нетронутой, и так тепло. Рука потянулась к галстуку, наверное, это его воспитательская форма, но надевать надо только во время уроков.

- А это что?

Горстка кружавчиков развернулась в странный мешок с ладошку. Хавьер повертел его и так и сяк, не придумав назначение, бросил обратно в шкаф. А вот пачку с лапшой схватил, потому что предмет важный и назначение ясное, путь открывшее. Значит, в сторону горячей воды, которая заварит эту лапшу.

- Перси, ответь! Где здесь едят?

Легко справившись с дверью, он нацелился на первый этаж. Только на мосту он заметил ещё двоих и решил спросить у них:

- ¡Oye! ¿Tienen un encendedor o fósforos?

* - болтает на испанском х)

Кристиан шастал туда-сюда, с недоумением пялился на двери (камеры для заключённых?!). Потом поднял взор к потолку. Точнее туда, где он по идее должен находиться.

— Jag förstår ingenting... — пробурчал он себе под нос недовольно. Потом его окликнул какой-то внезапно знакомый голос и Крис резко развернулся, встречаясь взглядом с каким-то пареньком. Это его же он видел в своём сне! Кристиан был в этом уверен  настолько, что даже выдохнул с некоторым облегчением. Правда, потом оказалось, что Тайлер его не помнит и смотрит своими голубыми глазами на него так, будто видит впервые в своей жизни. Крис же смотрел на него с узнаванием и даже какой-то радостью.

— Мы разве не знакомы?.. — вспомнив, что он тоже говорит на английском, Крис вопросительно уставился на него. К ним приближался ещё один парень, но его он уже не смог вспомнить. Говорил он тоже на незнакомом ему языке.

— Ты не говоришь по-английски? — спросил Крис, окидывая его взглядом. Тайлер с ним вообще говорил, как с ребенком или умственно отсталым. Кристиан криво усмехнулся. — Открываем клуб анонимных не помнящих? Меня зовут Кристиан и я ничего не помню.

Тайлер называл себя избранным, а вот он до сих пор не мог поверить, что это не он бредит и голос Персефоны слышали они все.

— Так вы тоже слышали? Ну, эту... Персефону. Я думал, что у меня крыша уже едет. Кстати.. Тайлер, я тебя видел во сне, — сообщил он после того, как тот полез лапать другого парня. — Ты меня точно не помнишь?

Лицо Криса как-то немного помрачнело с того момента, как они начали говорить. Может это был всё же не сон? Но почему Тайлер об этом не вспомнил тогда? А если он вспомнит об этом позже? О том, что у него умерла сестра, а Кристиан свою бросил ради непонятно чего. Тяжело вздохнув, он потёр переносицу. 

— Ходьба — тоже физическая активность. Может спустимся вниз?

Коробка открылась вместе с её глазами. Шаг из камеры она сделала четко, будто когда-то уже подобным занималась. Вместе с триумфальным выходом заговорила какая-то тётка. Внимательно слушая, что она там болтает, девушка принялась глазами выискивать одежду. Потому что неважно, кто е сюда засунул и зачем он её раздел. Вот сволочь! Но нужно было срочно исправить это.

Тётка болтала на английском. Девушка открыла рот, чтобы тоже попробовать сказать, но получилась какая-то ерунда.

Она прокашлялась.

- Избранные? Куда избранные? Che diavolo sta succedendo qui? - с возмущением прокричала она куда-то наверх. - Я была избрана для того, чтобы строить новую эру с голой жопой и без памяти?! Si mi stai prendendo in giro.

Любовь и уважение. С какой любовью и уважением её запихнули в этот сраный гроб?! Голой, без памяти и сразу с хорошими новостями, что кто-то сдох. Кто эти любвиобильные уважаемые козлы?! Как только она жо них доберется, она им столько всего выскажет!

Упражняться, чтобы вернулась память она, конечно, не будет, пока не найдет одежду. Но от поисков отвлек внезапный приступ... сна?

Очень интересно, - еще раз подумала девушка, разлепляя глаза. Шлюхи, покрытия, дерущиеся мужики, а она подслушивает. Никто не заметил, а значит хороша. Как еще одна женщина. Та, которая позвала. Она её сюда запихнула?!

Поиски одежды начались с криокамеры, но там нашлась только табличка.

- Беатриче Д'Анджело, актриса, восемнадцать, - вслух прочла Триче. - Какого... Мне не имя мое надо. Да срать мне, как меня зовут, пока я голая. Ну вы тут все. Пошла ты, как там тебя, Персифора!

И тут в поле зрения Беатриче попал шкаф. Ну она совсем мозги себе отбила, конечно. Ладно, ничего не помнить - тётка сказала, что это нормально. Но не увидеть грёбаный шкаф?

В шкафу обнаружилась страшенная одежда.

- Dio mio. Мне это надевать? А это что за костюм проститутки?! Ты за кого меня принимаешь, Персихрень? - выпавшая в этот момент прямо на ногу маска для плавания добавила комичности. Но Беатриче было не смешно. Зато обычные очки Триче тут же напялила. Ничего не поменялось. Видимо, они были для красоты. Тогда стоит их оставить. Серьги и резинка для волос тоже заинтересовали. Прихватив их и расческу, Триче зашла в ванну и перед зеркалом соорудила длинную косу и надела серьги. Так-то лучше. Осталось только выдохнуть и во имя силы воли напялить штаны и рубашку с футболкой.

- Ладно, не так плохо, - прокомментировала она свое отражение и безнадежно взглянула еще разочек в шкаф, но там обнаружилось сокровище!!! Туфли. Красивущие. Заниматься в них, правда, будет неудобно, зато какие красивые. Стоят того, чтобы не помнить какую-то срань, приведшую сюда, еще пару часиков.

Покрасовавшись еще немного перед зеркалом, а потом еще немного и еще немного, Беатриче наконец решила пройтись и посмотреть, в какой дурдом новой эры попала. Только вот дверь как-то не особо хотела открываться по волшебству.

- Э. А ну выпустите, - постучала она по окошку с звонкой просьбой. - Это станция или тюрьма?! - спросила она и сильнее стукнула по окошку.

Отредактировано Beatrice D’Angelo (2022-11-13 01:42:37)

Вначале была темнота: мягкая и теплая, будто невесомое одеяло, и темнота была у НЕГО, она была им. Единый кокон со слабо бьющимся сердцем. В какой-то момент, словно дождавшись созревания, створки открылись и яркий свет резанул по глазам.
Будь у НЕГО хоть капля воспоминаний, он бы испытал сильнейшее дежавю. Боль в глазах и горле, словно впервые дышал и видел, боль в конечностях, словно впервые двигался. Тело холодное, впервые испытывающее на себе холод. В голове шумит кровь, слишком громко, чтобы не замечать, и тихо, чтобы раздражаться на надоедливый звук. Собрав пальцы в кулак, ОН сделал попытку подняться: сперва на колени, потом, опершись о постель, на стопы. Тело отказывалось исполнять приказы, словно оно отвратительно переносило все эти сны в камере. Упав плечами в одеяло и зацепившись за него пальцами, он не удержался и снова свалился на пол. Теперь глаза разглядывали потолок. Чистый и ровный. Его не с чем сравнивать. В памяти не осталось воспоминаний о других потолках. Со вздохом взгляд опустился ниже и впился в знакомые начертания на стене.
- Август Ройс.
«Доброе утро, Пробудившиеся! Сегодня первое февраля две тысячи сто пятьдесят второго года. Станционное время: девять часов ноль минут. Меня зовут Персефона, я ваш электронный помощник. Это место – Станция, база для запуска новой эры.»
- Август, - хрипло повторил он, испытывая сильнейшую скованность в горле.
«Вы прошли первые два этапа проекта – а это значит, именно вы идеально подходите, чтобы стать началом нового человечества. Сейчас вы растеряны, чувствуете жажду, голод и головокружение».
Пришлось согласиться с голосом. Он и правда испытывал сильный дискомфорт. Не сразу до него дошел смысл слов, он звучал фоном, как сопровождение его попыток встать. Чуть позже придется задуматься, что такое «начало нового человечества».
«Кроме того, вы не помните ничего, что было до этого момента. Не беспокойтесь. Вскоре память вернется к вам. На это потребуется от двадцати минут до двух часов, в зависимости от индивидуальных особенностей вашего мозга. Ускорить процесс помогут физические упражнения. На нижнем этаже Станции находится кухня, где вы можете поесть. Воду из-под крана можно пить, это безопасно. Если вам потребуется помощь, скажите «Персефона, ответь!» или «Перси, ответь!»
Перевернувшись на живот, Август решил ползти. Путь его лежал в сторону крана, о котором сказал голос. К тому же, рассудительно заметил он, ползать - это все равно что заниматься упражнениями.
«А пока вы приходите в себя, я хочу рассказать вам нечто важное. Проект «Станция Персефона» был запущен в две тысячи семьдесят третьем году. Его авторы – это выдающиеся ученые самых разных научных направлений со всего света. Этот проект должен был провести 500 избранных человек через смерть к новой весне и свету нового мира. Эти избранные – вы».
- Через смерть, - повторил Август, набивая синяки на острых коленках. Ему казалось, что делать такой жесткий пол неуместно. Вот бы здесь расстелить мягкий… «ко…». Слово застряло на кончике языка и как бы он не напрягался, слово ковер не удавалось выудить из головы. В глазах предательски защипало.
«Не грустите о ваших друзьях: хотя они не попали в финальную стадию проекта, но и не погибли во время перехода с одной стадии на другую. Единственным, кто действительно погиб в ходе отбора, стал Денис Ли. Теперь этот мир ваш. Будьте счастливы, стройте его с любовью и уважением».
Голос завершил вещание, Август прекратил ползать. Он сидел голым на полу под каплями в душевой и старался вспомнить, о ком не стоит грустить. О друзьях. Кто такие друзья. Август мог поклясться, что не помнит ничего о дружбе, не способен перечислить имена знакомых. В его памяти глубокая черная дыра, которую сложно наполнить коротким рассказом голоса о прошлом, зато, если приглядеться, у него длинные ноги с золотыми кудряшками, а это уже что-то. Август трогал себя, изучая тело. Он разглядывал пальцы и родинки, смотрел на полоски вен, по которым водил долгие дорожки, а когда ему показалось, что согрелся, в голове родилось первое воспоминание. Оно было таким размытым и ненастоящим, будто сон. Что такое сон.

- Мужская анатомия, - сказал Август и обратил внимание как раз на нее. С чего бы его она интересовала. Заросший пух волос скрывал свою, не слишком разглядишь. Будет забавно рассказать в будущем, что на ноги Августа подняло желание воспользоваться бритвой и освободить некоторые места от лишней растительности.
Прямохождение дало плюсы. В комнате рядом с именем и фамилией нашелся возраст и профессия, а в шкафу одежда. Складывалось впечатление, что необходимо торопиться, иначе отстанет от остальных. Он спешил, хоть и не знал, с кем ему удастся встретиться. С тем мальчишкой из воспоминания, который корчил рожи, или с другим, которого Август звал падре. Кто такие эти падре, Август не представлял, должно быть, накаченные мужчины. В футболке, штанах и тапочках поверх носочков он быстро справился с дверью, интуитивно, будто много раз пользовался, и вышел в коридор. Там действительно собирались голоса, и Август стремился к ним с затаенным ожиданием, словно увидит знакомые лица. Так и случилось. Конечно же, тот парень, которого Август обогнул по дуге, был падре. С такими мускулами ему только им и быть. Впрочем, на Габриэля не похож. Другой же точно оказался знакомым. Выделяющийся нос и дуги бровей ни с кем другим не перепутаешь. Губы растянулись в широкую улыбку, и Август сделал шаг навстречу, чтобы сказать радостное:
- Привет!
Чуть позже он заметил незнакомого мужчину и, оценив его фигуру, сказал:
- Здравствуйте.